Когда до 12 часов 30 минут осталось совсем немного, Кейтель вместе со своим адъютантом фон Фрейендом, Буле и Штауффенбергом вышел из кабинета, чтобы направиться в картографический барак, расположенный минутах в трёх ходьбы. Но тут Штауффенберг сказал, что хочет сначала немного освежиться и переменить сорочку40. В прихожей его ожидал Хефтен. Фон Фрейенд указал им свою спальню, куда Хефтен вошёл вместе со Штауффенбергом, так как должен был помочь однорукому полковнику. Им необходимо было остаться наедине, чтобы щипцами вдавить взрыватель бомбы, спрятанной в портфеле. Взрыв должен был произойти 15 минут спустя. Тем временем Кейтель уже прошёл довольно далеко вперёд. Пока оба они находились в комнате Фрейенда, Фельгибель соединился по телефону с бункером ОКВ и попросил передать Штауффенбергу, чтобы тот ещё раз позвонил ему. Фон Фрейенд тут же послал обер-фельдфебеля Фогеля сообщить об этом Штауффенбергу. Позже Фогель рассказывал, что видел, как Штауффенберг и Хефтен что-то прятали в портфель, а на койке лежала куча бумаги. Очевидно, он помешал им уложить в портфель Штауффенберга обе бомбы. Вероятно, Штауффенберг, как. следует предполагать, намеревался взорвать обе эти бомбы. Однако, как бы то ни было, фактом остаётся то, что Хефтен засунул свёрток со второй бомбой в свой портфель, а затем, покинув Штауффенберга, быстро вышел, чтобы позаботиться об автомашине.

По пути в картографический барак Штауффенберг несколько раз отказывался от предложения своих спутников понести его портфель. Вместе с уже проявлявшим нетерпение Кейтелем Штауффенберг несколько позднее 12 часов 30 минут вошёл в картографический барак. Перед тем как войти, он громко, так, чтобы его услышал Кейтель, крикнул фельдфебелю-телефонисту, что ожидает срочного звонка из Берлина. В момент появления Штауффенберга на совещании генерал Хойзингер как раз докладывал о положении на Восточном фронте. Кейтель на минуту прервал его, чтобы представить Штауффенберга Гитлеру, который приветствовал полковника рукопожатием. Затем Хойзингер продолжал свой доклад.

Помещение для оперативных совещаний находилось в конце барака и имело площадь примерно 5 х 10 м. Его почти полностью занимал огромный стол с картами, вокруг которого после прихода Штауффенберга и Кейтеля собралось 25 человек. Напротив двери имелось три окна — из-за жары они были открыты настежь. Гитлер стоял у середины стола, лицом к окнам и спиной к двери. Стол представлял собой тяжёлую дубовую плиту, положенную на две массивные деревянные подставки. Штауффенберг поставил портфель с бомбой у той подставки, которая находилась в непосредственной близости от Гитлера. Вскоре вслед за тем он доложил Кейтелю, что ему необходимо переговорить по телефону, вышел из помещения и направился прямо к генералу Фельгибелю, где его уже ожидал с автомашиной Вернер фон Хефтен. «Ни один специалист не сомневался в том, что в помещении с толстыми ли или тонкими стенками предназначенная для этой цели взрывчатка... сделает своё дело до конца»41.

Тем временем Хойзингер продолжал доклад. Полковник Брандт, заместитель Хойзингера, желая подойти поближе к карте, задел ногой помешавший ему портфель Штауффенберга и переставил его по другую сторону подставки стола, подальше от Гитлера. Поскольку Штауффенберг должен был докладывать сразу же после Хойзингера, но всё ещё не вернулся, Буле вышел из помещения, чтобы позвать его42. Однако телефонист сказал ему, что полковник ушёл. Поражённый Буле вернулся в помещение.

В 12 часов 42 минуты — Хойзингер как раз произносил заключительные слова — бомба взорвалась. Штауффенберг, Хефтен и Фельгибель увидели пламя взрыва и были твёрдо убеждены в том, что Гитлер убит. Взрыв был такой силы, словно разорвался 150 миллиметровый снаряд, заявил позже Штауффенберг в Берлине.

Штауффенберг и Хефтен вскочили в машину, которая через минуты две остановилась у офицерского караула. Охрана сначала отказалась пропустить их, но Штауффенберг сослался на вымышленный телефонный вызов и заявил, что имеет разрешение на выезд. У наружного поста с южной стороны обоих офицеров снова остановили. Однако Штауффенберг не растерялся и тут же позвонил ротмистру фон Мёллендорфу, который по телефону подтвердил дежурному шарфюреру СС[28] наличие разрешения на выезд. Чуть позже 13 часов Штауффенберг достиг аэродрома. По дороге Хефтен демонтировал запасную бомбу и выбросил её. В 13 часов 15 минут самолёт поднялся в воздух, и взял обратный курс на Берлин, где должен был приземлиться около 16 часов.

В течение почти трёх часов Штауффенберг был обречён бездействовать, и эти три часа оказались роковыми для предпринятого им дела. Что же произошло за эти три часа в Берлине — центре заговора?

Взрыв в помещении для совещаний произвёл большое разрушение: стол разлетелся на куски, потолок частично рухнул, оконные стёкла были выбиты, рамы вырваны. Одного из присутствовавших взрывной волной выбросило в окно. И всё-таки генерал Фельгибель, который должен был по телефону сообщить на Бендлерштрассе об удаче покушения, к ужасу своему, увидел: покрытый гарью, в обгорелом и изодранном в клочья мундире, опираясь на Кейтеля и ковыляя, Гитлер выходит из дымящегося барака! Кейтель довёл Гитлера до своего бункера и приказал немедленно вызвать врачей. Гитлер получил ожоги правой ноги, у него обгорели волосы, лопнули барабанные перепонки, правая рука была частично парализована, но в целом травмы оказались лёгкими.

Из числа участников совещания один — стенографист Бергер — был убит на месте; трое других — полковник Брандт (как уже указывалось, заместитель Хойзингера), генерал Кортен, начальник штаба оперативного руководства ВВС, генерал-лейтенант Шмундт — шеф-адъютант вермахта при Гитлере и начальник управления личного состава сухопутных войск — вскоре скончались от полученных травм. Генерал Боденшац, офицер связи главнокомандующего ВВС при ставке фюрера, и полковник Боргман, адъютант Гитлера, получили тяжёлые ранения. Все остальные отделались лёгкими ранениями или же не пострадали.

Ознакомление с расположением лиц, находившихся в помещении, показывает, что убиты или тяжело ранены оказались почти исключительно те, кто стоял справа от подставки стола. Совершенно ясно: в результате того, что полковник Брандт переставил портфель с бомбой к правой стороне подставки стола, направление взрыва в значительной мере изменилось. Только так можно объяснить, почему Гитлер, который к тому же в момент взрыва столь сильно наклонился над столом, что почти лежал на нём (он был близорук), остался в живых. Оправившись от шока, Гитлер и его окружение стали готовиться к намеченному на послеобеденное время визиту Муссолини в ставку Верховного главнокомандования.

Увидев Гитлера живым, Фельгибель от условленного звонка в Берлин отказался. Ведь по имевшейся договорённости он должен был сообщить, состоялось ли покушение или нет. Но такая ситуация, что после произведённого покушения Гитлер уцелеет, предусмотрена не была. Нерешительность Фельгибеля подкрепил Штифф, принявший решение, что ввиду этого государственный переворот начинать не следует и теперь