В обоих домах, в обеих семьях Гарриет будет процветать и крепнуть любовь.

* * *

— Сделай что-нибудь на память, — говорит Фриде Мерил. Субботнее утро, и уборочная команда готовит спортивный зал для танцев.

— Не хочу никаких воспоминаний.

— Ерунда, — говорит Мерил. — Ты бы через секунду стала сосать ему хер, если бы осталась с ним наедине.

— Нет, не стала бы. Не могу допустить, чтобы это внесли в мое досье. Я не допущу, чтобы меня исключили, чтобы внесли в базу данных. Я тебе говорила. Они мне даже не позволяют ей больше звонить.

— Тебя же не обязательно поймают.

Мерил ведет ее под трибуны, чтобы проверить, есть ли там пространство, которого не видят камеры. Там плесень, мышиное семейство. Мерил считает, что подойдет.

— Никогда в жизни, — говорит Фрида.

— Дура, это можно делать стоя.

Фрида хочет рассказать Мерил о школьном учителе-алкоголике, вся квартира которого была завалена бутылками, о честолюбивом фотографе, который отказывался ее целовать, потому что поцелуи — вещь слишком интимная. Она больше не просто тело. Она больше не будет мириться с тем, что к ней относятся просто как к телу. Они с Таккером подождут. Они научились ждать. Она больше не только тело. Они с Таккером — люди, которые научились ждать.

Они с Мерил ставят складные столы, надувают шарики, пока у них не начинают кружиться головы. Миз Гибсон позволяет им уйти раньше, чтобы выбрать платья, подаренные комитетом, организованным миз Найт. Лучшее уже отобрано. Большинство платьев бархатные или шерстяные. Мерил примеряет темно-синее с серебряными блестками на лифе. Она изображает, будто у нее в руке букет, и демонстративно машет воображаемой публике.

— Норм или отстой?

— Как посмотреть, — уклончиво отвечает Фрида.

У Мерил синяки на спине, на бедрах. Кто-то прижимал ее к острым выступам, может быть, в тесном пространстве, может быть, в кладовке. Она ловит на себе взгляд Фриды.

— Не будь ты лесбухой.

— Ты где все это получила?

Мерил ухмыляется. Они с Колином нашли в школе отцов несколько коридоров и кладовок, в которых не ведется наблюдение. За пять минут можно многое успеть.

* * *

С баскетбольного кольца свисает зеркальный шар. Повсюду шарики и гирлянды. Вазы с орешками. Простые пироги. К столу с едой выстраивается длинная очередь. Родители едят с бумажных тарелок. Есть пластмассовые ложки, но ни ножей, ни вилок. Несколько женщин в розовых халатах покачивают головами в такт музыке.

Фрида входит в тускло освещенный спортивный зал, у нее нетвердая походка в босоножках — они на размер меньше того, что ей требуется. Час назад они готовы были жизнь отдать за лак для волос, щипцы для завивки волос, духи и косметику. Платья выглядят нелепо, если у тебя ненакрашенное лицо. Они теснились в туалетах «Кемпа», помогали друг другу готовиться. Десятки рук застегивали молнии матерям, у которых платья оказались слишком тесными. Женщинам, которым платья были велики, завязывали пояса. Кто-то вспоминал о своих свадебных платьях. Кто-то говорил о выпускных, воображал, кто здесь станет королем и королевой бала. Роксана сказала, что миз Найт, вероятно, оставит оба звания себе.

Сегодня вечером на них были темные шелка с блестками. После стольких месяцев в ботинках они нетвердо чувствуют себя на каблуках. Линда впервые распускает свои кудрявые волосы. У нее привлекательный и беззаботный вид. Мерил сделала два пучка. На Фриде желтое хлопчатобумажное платье-рубашка с круглым отложным воротником и пышными рукавами. Оно на три размера больше, чем нужно, до смешного простое.

К ней подходит Таккер, говорит, что наглядеться не может.

— Такая женщина…

— И в таком месте. Я знаю. Ха-ха.

Ей хочется смеяться. На нем брюки и пиджак не в цвет, пиджак велик, брюки заканчиваются на несколько дюймов выше щиколотки. Волосы расчесаны на боковой пробор. Он снова чисто выбрит. Начиная от шеи вверх он похож на агента ФБР. А от шеи вниз — на бродягу.

Они стоят на расстоянии в два фута друг от друга. Фрида сцепляет руки у себя за спиной.

— Ты такая красивая с распущенными волосами.

Она заливается румянцем. Когда он рядом, она никак не может контролировать свой румянец.

— Нельзя, чтобы нас видели вместе. Они лишили меня телефонных привилегий. Из-за тебя.

— Они не имеют права.

— Конечно, имеют. У них на все есть право.

Он делает шаг к ней.

— Я хочу тебя обнять.

— Нет.

Она заставляет себя уйти.

Она не может допустить, чтобы он приглашал ее танцевать, не хочет танцевать с ним на глазах других людей. Танцы заканчиваются поцелуями. Поцелуи приводят к исключению. Исключение для нее равносильно прыжку в пропасть. Она станет следующей Маргарет. Матери так и говорят. Если слышат, что одна из матерей плачет по ночам или в душе, они спрашивают: «Она станет следующей Маргарет?»

Фрида замечает Роксану, беспокоится за нее. Роксана пытается танцевать с Мерил, но Мерил не отходит от Колина.

Тройка белых женщин средних лет находит Таккера. Чарисс ведет его на танцпол и начинает танцевать на месте. Она быстро вращается, делает ряд резких движений ногами, гримасничает — Фриде кажется, что такое выражение на лице может быть только во время секса. Таккер ужасный танцор, неловкие руки, голова трясется, похож на надувного человека у автосалона. Фриде, пожалуй, стоит поставить это ему в укор. Но она наблюдает за парами и сама ощущает желание потанцевать.

Миз Найт превзошла себя. На ней атласная накидка с брошкой с драгоценными камнями, театральные перчатки до локтей. Накидка розовая, как и платье, узкая юбка, которая вынуждает ее делать короткие шаги. Фрида думает, что в справедливом мире матери облили бы ее томатным соусом. Или свиной кровью из ведра.

Миз Найт подходит к микрофону и приглашает танцевать тех, кто еще не танцует. Сейчас семь тридцать, а танцы кончатся ровно в восемь сорок пять. Родители рано отправляются спать, чтобы быть готовыми к завтрашнему экзамену.

Фрида чуть об этом не забыла.

Миз Гибсон ставит «Походку купидона». Роксана находит взглядом Фриду и подмигивает ей, изображает следующие шаги. Лишь нескольким матерям удается изящно станцевать этот танец. Они дергают бедрами и трясут руками, показывая, что в этой ситуации они, в отличие от Фриды, не собираются сдаваться.

Образуется кружок, в центре которого Линда и Бет. Они несколько мгновений делают вид, что трутся друг о друга. Они обе на удивление гибки. Бет шлепает Линду по заднице. Линда изображает убегающего мужчину.

Фрида покачивается, стоя на краю площадки. Таккер наблюдает за ней. Чего бы она все еще боялась, если бы они были вместе? Не лесов. Не больших водных пространств. Не танцев. Не старения. Не одиночества. Он бы