— Арсен убьет меня, — невольно вырвалось у Екатерины.

— Не думаю. Втык, конечно, сделает. А насчет убийства... Зачем ему это?

Ты сделала то, что могла сделать любая баба на твоем месте. Только Кешка сплоховал.

— Значит, Арсентий все знает.

— Может, и не все, но...

— Петро, — заглянул в комнату рослый парень с вислыми усами, — Фанфан приехал, тебя спрашивает.

— Руслан? — поразился Комод.

— Ну да, — кивнул парень. — Дерганый какой-то.

— Зови, — кивнул Петр. Екатерина отступила назад.

— Он за мной приехал, — негромко сказала она.

— Странно, что он еще может ездить, — удивленно пробормотал Комод.

— Привет, — в дверь стремительно вошел Руслан. Его полное лицо было бледным и напряженным. — Ты знаешь, что случилось? — спросил он.

Комод молча покачал головой.

— Под Плехановым собирались мужики, — облизнув пересохшие губы, начал Руслан, — что-то вроде блатных. Так их...

— Ты откуда знаешь?

— Меня тоже приглашали, — торопливо проговорил Руслан, — хотели что-то вроде организации создать. Я опоздал. А приехал — там все горит. В общем, говорят, что постреляли там всех. Я — назад, а мой коттедж тоже пылает. Я вот зачем приехал. У меня два последних дня Катька жила. Она с Мадлен поцапалась — ну и ко мне. Не мог же я...

— И что? — усмехнулся Комод.

— Так те, — сказал Руслан, — кто положил всех, решили, что я в коттедже. Вот и взорвали его. А там...

— Чего же ты баб разбираться одних оставил? — злобно спросила Екатерина. Руслан опешил. Отступил на шаг, испуганно взглянул на Комода.

— Я это... — пробормотал он, — думал...

Комод ударил его ногой в живот. Издав приглушенный крик, Руслан упал на колени. Комод резко ударил его каблуком в висок. Тот рухнул и, вздрогнув всем телом, замер. Достав из спортивной сумки пистолет с глушителем Петр приставил ствол к уху Руслана и нажал на спусковой крючок. Взглянув на Екатерину, усмехнулся:

— Не скажу я Арсену, что ты с ним была. Но, разумеется, не за так.

Сейчас поезжай в больницу, пусть дают сопровождающего врача, — и вези братика в Москву. Сама слышала, — снова взглянул он на мертвого Фанфарина, — сделали здесь кое-кого. Арсен их положил. Здесь какие-то самозванцы объявились, якобы воры в законе. Горбуна, говорят, они приговорили. Его на свалке нашли. — Екатерина облегченно вздохнула. — В общем, Арсен решил покончить с этой сволотой. Тульские блатные и сами бы их сделали, но Арсен решил не тянуть время. Правда, Губа наверняка положит парнишек, которых ему тульские для поддержки штанов дали. Он им пообещал бабки хорошие. За похороны, может, и заплатит. — Комод засмеялся.

— Думаешь, нам с Кешкой сейчас опасно в Туле? — немного помолчав, спросила Екатерина.

— Тут и думать нечего, — отрезал Комод.

— За лжеворов еще ничего. А вот за тех, кого Губа положит, обязательно канитель начнется. А что ты в Туле и твой брат здесь в больнице, знают все. Так что с вас и начать могут. В таких делах западло не бывает.

— Значит, и Розову могут? — подумав, взглянула на него она. — Ведь Танька — любовница Арсентия. Об этом, наверное, тоже...

— Может, да, — неуверенно проговорил Комод. — Может, и нет. С ума сойти, — взглянул он на тело Руслана. — Фанфан в блатные полез и опоздал к раздаче титулов. Хорошо еще, сюда приперся. Но откуда узнал, что я здесь?

— Это я сказала, — призналась Екатерина. — Если со мной что-то произойдет, скажешь Комоду. И адрес дала.

— Ладно, — недовольно бросил он, — что ни делается, все к лучшему.

Езжай в больницу, забирай Кешку. Тебе надо до вечера убраться. Завтра здесь такое начнется... — усмехнулся он. — Теперь гостей из Тулы в Москве ждать надо.

— Так при чем здесь Арсен, — спросила Екатерина, — если тульских парней, ты сам сказал, Губа убьет?

— Губу прислал Арсен. Тот сначала ехать не хотел, но узнал, что кто-то еще из московских едет, — согласился. А он свидетелей оставлять не любит. Даже таких, кто с ним работает.

— Вот это бойня, — покачал головой майор милиции.

— Да, — согласился невысокий мужчина в Штатском. — И собрали ведь всех самозванцев. Как удалось? — Он пожал плечами.

— Информация о том, — сказал стоявший рядом подполковник, — что эти девять соберутся, была. Места не знали, а то бы...

— И хорошо, что не знали, — буркнул штатский. — Взяли бы мы их, и что?

— усмехнулся он. — Отсидели бы они у нас по месячишку или того меньше — и все.

Да и брать их за что было? Ведь ни у одного даже пистолета с собой нет. А так... — Он хмуро улыбнулся. — Отблатовали они свое. Знаете, самозванцы хуже действительных воров в законе. У тех хоть какие-то правила есть. А эти... — Он махнул рукой в сторону дымящихся развалин. — Ни стыда ни совести, ни отца ни матери, ни родины ни флага. Если бы они меж собой договорились, в городе, как в Чикаго в конце двадцатых, началась бы война. Так что...

— Перестаньте, товарищ полковник, — улыбаясь, попросил майор. — А то узнают о ваших словах — и перестанут меж собой разборки наводить.

— А я вот не понимаю эти бандитские разборки, — сказал подполковник. — Ну ладно там за предательство или месть. А то ведь делят между собой рынок и несколько ларьков. Вы лучше делите деньги между собой. На кой вам, мертвым, миллионы нужны?

— Хорошо, что они понимают это по-своему, — усмехнулся полковник. — А то бы объединились — и представляешь, что было бы? Нас бы, наверное, прямо на улицах стрелять начали. А так — грызутся меж собой, нам легче. Но вот кто это организовал? — задумчиво проговорил он. — Интересно. Ведь и исполнителей положили. Сначала двое с улицы стреляли из винтовок. Их там и убили. Они огнем не затронуты. А тех, кто их расстрелял, положили в гараже. Женщину застрелили одиночным. И кто она, установить невозможно. Впрочем, как и остальных. Но почему этих двоих с винтовками под деревьями оставили? — посмотрел он на подполковника. — Вроде как хотели, чтоб мы их опознали. Судя по наколкам, один из них судим. Интересно, кто же этот умник и чего он хочет?

— Что?! — закричал кряжистый мужчина средних лет. — Как не вернулись?!

— Да так, — пережевывая жвачку, ответил парень с наколками на пальцах.

— Должны были — и нет. Сорока тоже не прикатила. А она...

— Пошли туда кого-нибудь, — приказал кряжистый. — Пусть не возвращаются, пока про Щебня не узнают!

— А если их того?.. — позевывая, предположил морщинистый худой старик с татуировкой, изображающей трех богатырей, на впалой груди.

— Сначала узнать треба! — рявкнул кряжистый. — Потом за упокой петь!

— А ты чего, в попы, что ли, обратился? — усмехнулся старик. — Может, и отпеть сможешь? А, Дуб?