сначала нужно было закончить с этой призрачной историей. — Но, — продолжил он, — я не знаю, сколько еще пробуду здесь. Когда отправляется следующее торговое судно в Бостон?

— Двадцать первого числа, сэр. Сегодня восемнадцатое.

— Возможно, Нора вернется сама? — предположил Мэтью, но тут же в этом засомневался, ведь прошло уже три месяца. — Она отправила вам всего одно письмо? — спросил он, чувствуя, что его врожденное любопытство тянет его в историю, в которую он не хотел бы ввязываться.

— Только одно. — Обеспокоенное лицо Суэйна на миг обратилось к голубому небу, прежде чем он вновь сосредоточил свое внимание на решателе проблем. — Может, я бы и позволил ей остаться в Бостоне, если б знал, что там она в безопасности и счастлива. Мы с Эбби не можем винить ее за то, что она хочет большего, чем мы можем дать ей здесь. Как я уже сказал, она мечтала стать художницей, и она в этом хороша. Она рисовала всякие… разрезанные яблоки с косточками, кукурузные початки в корзинках или лобстеров на тарелке…

— Кажется, это называется натюрморты.

— Наверное. В любом случае, я заплатил Джонни Такеру, чтобы он привез ей из Бостона упаковку цветных восковых палочек. Не помню, как они называются…

— Карандаши.

— Сначала она рисовала черным карандашом, а потом раскрашивала. Она хорошая девочка, сэр, я готов за нее поручиться. Мы полагаем, что Нора спряталась на торговом судне в ночь на пятнадцатое, потому что утром судно уже отбыло. Она взяла с собой карандаши и бумагу. Всю ту ночь мы искали ее, но так и не догадались, что она была в той лодке. Пожалуйста, сэр, не могли бы вы хотя бы подсказать, с чего начать ее поиски?

Еще одно заявление, и Мэтью понял, что веревка брошена. Игнорируя дурные предчувствия и предупреждения разума, рот Мэтью произнес:

— Я думаю, надо начать с сообщества художников. Полагаю, Нора обратилась к ним за помощью и напутствиями.

Лицо Суэйна просияло.

— Значит, вы возьмете на себя мою проблему, сэр? У меня есть деньги. И будет еще больше, когда я получу свою долю от того, что привезет лодка!

— Я подумаю над этим, но обещать не могу. Пока что я занят проблемой семьи Тракстон. Но, прежде чем я уеду, я найду вас и дам вам знать.

— О, спасибо, сэр! — Он подался вперед, чтобы обнять Мэтью, однако в последний момент передумал и сдержался. — Эбби будет так рада!

Мэтью не знал, что еще может сказать. Он опасался, что дал Суэйнам ложную надежду. Пожелав мужчине доброго дня, он направился дальше через деревню по тропе, ведущей вверх, на холм. Свой сверток он зажимал под мышкой так, словно в нем был предмет, сделанный из чистого золота, а не из потускневшего металла.

Пока он шел дальше, разум подбросил ему вопрос: где спрятать фонарь, чтобы до него можно было легко и быстро добраться? Отдать его Илаю Бейнсу, чтобы тот хранил его в своем коттедже? Это означало пересечь лужайку, что будет отлично видно с балконов. Нет, место должно быть подальше от поместья, но достаточно близко, чтобы…

Мэтью остановился.

Он смотрел на некрашеную деревянную лачугу, которая теперь находилась от него по левую руку в тени скрывающих ее деревьев. Окна все еще были закрыты ставнями. В доме стояла тяжелая тишина. Интересно, куда подевались все птицы? Ах да! Мэтью вспомнил: они улетели, потому что скоро грянет буря, как предсказывал Бейнс.

Хижина…

Если дом был заброшен — а он определенно стоял довольно далеко от других домов Браунс-Харбор и, вероятно, находился на полпути между деревней и поместьем, — то это могло быть подходящим местом, чтобы спрятать фонарь, пока он не понадобится. Как выяснить, заброшен ли дом?

Просто постучать в дверь.

Мэтью подошел к хижине, поднялся по трем шатким деревянным ступенькам на покосившееся крыльцо и уже занес руку, чтобы постучать, но снова остановился.

Так, а это уже странно.

Дверь была заперта на навесной замок. Сам замок был сделан из блестящей латуни и, безусловно, недолго провисел здесь под воздействием непогоды. Да, он определенно новый. Действительно ли он похож на тот, что висит на балконных дверях в комнате Форбса? Возможно, он даже точно такой же.

И еще кое-что: запорная пластина, удерживающая дверь запертой, также не была повреждена стихией и была вбита в дерево четырьмя новыми гвоздями.

Мэтью сделал несколько шагов к единственному окну на фасаде и попытался открыть ставни. Они не поддались. Заперты изнутри?

Он спустился с крыльца и обошел дом с северной стороны. Попробовал открыть второе окно, но ставни снова не поддались ни на полдюйма. Мэтью отступил назад, рассматривая другое окно на этой стороне хижины. Откроется ли оно?

Он попробовал. Не открылось.

— Хм, — задумался Мэтью. Собственный голос в тишине прозвучал напряженно.

Это было очень любопытно. Старая ветхая хижина с новым навесным замком и окнами, ставни которых заперты изнутри. Вдобавок замок выглядит точно так же, как тот, что висит на балконной двери Форбса. То есть, как тот, который Харрис купил на торговом посту.

И вправду любопытно. Что такого может здесь быть, раз это понадобилось запереть?

Чтобы удовлетворить свой интерес, Мэтью обошел лачугу с другой стороны, продираясь сквозь опавшие листья и густой подлесок. Он хотел попробовать открыть другие два окна. Они тоже оказались заперты ставнями и не поддались.

Мэтью отступил на несколько шагов и задумался. Если что-то и могло разжечь его любопытство сильнее, чем запертая коробка, то это сложно было найти. А это была как раз такая «запертая коробка», которой, как ему казалось, никак не должно здесь быть. С другой стороны, Мэтью не знал, не придает ли он этой хижине чересчур большое значение. Может, житель этого полуразрушенного дома отправился на рыбалку и просто запер свои владения, чтобы обеспечить сохранность личных вещей? Такая возможность есть, и все же…

Новый навесной замок и новая запорная пластина. Четыре новых гвоздя — и все без следов износа от непогоды.

Независимо от того, была эта лачуга обитаемой или нет, Мэтью решил, что это хорошее место для тайника. Он обошел дом сзади — там не было окон, только заросли кустарника, — и потратил довольно много сил,