Когда с восходом Солинари, серебряной луны, в Квалиност пришли первые холода, Сильверан спал неспокойным сном в своей жалкой клетке. Здесь не было ни мебели, ни ламп — ничего, чем он мог бы поранить себя или других. Из его одеял оставалась лишь пара целых — остальные он разодрал в клочья, лихорадочно отбиваясь от кошмарного видения.

Зеленые Руки, — позвал мертвый Дру. — Поднимайся, убийца. Сегодня мы встретимся с тобой в долине смерти.

— Нет, — простонал Сильверан. — О нет, прошу тебя!

Твое время пришло. Вставай! Я иду за тобой!

— Нет!

Внезапно содрогнувшись, эльф рывком поднялся на кровати. Сердце его, как молвт, билось о ребра, он дышал быстро, мучительно.

— Ты не достанешь меня! Не сможешь!

С трудом он поднялся на ноги. Дверь его комнаты была заперта снаружи. Сильверана охватила паника. Он изо всех сил пнул дверь ногой.

Толстая деревянная панель задрожала, но не сдвинулась с места. Зная огромную силу своего сына, Кит-Канан отдал печальное распоряжение — сделать эту дверь как можно прочнее.

Зеленые Руки, убийца…

В отчаянии Сильверан бросился на дверь всем телом. Под его неистовым натиском косяк раскололся, и дверь широко распахнулась. Снаружи, в темном коридоре, стоял холод. На голые деревянные полы еще не постелили зимние коврики, и зубы эльфа застучали, когда он, пошатываясь, вышел на мороз.

Слева находились высокие окна — они были закрыты ставнями. Сквозь щели в семифутовых ставнях проникал зловещий желто-зеленый свет. Сильверан с коротким, резким воплем отшатнулся от бледных полосок света. В голове его звенел смех — смех Дру, смешанный со звоном цепей.

Он бежал по коридору, слепо тыкаясь то в одну, то в другую дверь. Комнаты на первом этаже никто не занимал — Пророк не принимал гостей. Сильверан тряс каждую дверную ручку, колотил в каждую дверь, но войти не мог. Зеленовато-желтый свет все усиливался — теперь Сильверан отбрасывал тень, длинную тень, протянувшуюся через весь пустынный коридор.

Свет сочился сквозь закрытые ставни, словно масло сквозь марлю. На глазах окаменевшего от ужаса эльфа свет сформировался в нечто похожее на фигуру. Сильверан, прижавшись спиной к запертой двери, смотрел на это в беспомощном страхе. У зеленоватой светящейся фигуры образовались руки и ноги — но не было головы. Выросла шея, но на месте головы оставался сгусток тьмы.

Спасайся, если можешь, убийца! Я пришел за тобой! — гремел голос.

Сильверан рванулся прочь из своего укрытия у двери и с воплями ужаса бросился бежать по коридору.

Он пересек приемную у главного входа на первом этаже и схватился за первую попавшуюся ручку. Это оказалась трофейная комната Пророка. Здесь выставлены были различные доспехи Кит-Канана, его личное оружие, а также флаги и штандарты, захваченные у воинов Эргота во время Эльфийской войны. Сильверан метался среди груд алебард, мечей, копий. Блеск металла подсказал ему мысль — безумную мысль. Он убьет проклятого призрака снова — на этот раз наверняка — и будет спасен. Спасен и свободен.

Но пики и мечи прочно были прикреплены к подставкам с помощью цепей и проволоки, и достать их было нелегко. Сильверан поспешил мимо и попал в заднюю часть зала, обшаривая взглядом хранящееся здесь оружие. Строго говоря, это было не совсем оружие, скорее, инструменты, которыми пользовался Кит-Канан за свою долгую жизнь. Пила, которой он свалил первое дерево для постройки Квалиноста. Лопатка каменщика, которой он пользовался при закладке краеугольного камня Башни Солнца. Молот, который король Торбардина Гленфорт подарил ему, чтобы высечь первый блок для Цитадели Мира, Пакс Таркаса.

Молот покоился на невысокой подставке под хрустальным куполом. Серебряные полосы на его рукояти сверкали, позолоченный молот словно светился. Купол не был опечатан, и Сильверан с грохотом швырнул его на пол. Молот лег в его руку, словно выкованный специально для него.

Его охватило ликование. Могучий гномий молот размозжит в пыль даже алмаз, если как следует размахнуться и ударить точно в цель. Теперь он может сразиться с чудовищным Друлетеном. Скоро его пыткам придет конец!

Дверь трофейной комнаты медленно приоткрылась. Эльф скользнул в тень, закинув молот на плечо. В открытую дверь проник бледно-желтый свет, и чей-то голос прошептал:

— Сильверан? Ты здесь?

— Да! — выкрикнул он, прыгая к двери и рывком распахивая ее. Мгновение он смотрел, как ухмыляющийся голый череп пялится на него пустыми глазницами, и услышал издевательский хохот. — Теперь я убью тебя, убью навсегда, Дру!

Сильверан с криком нанес страшный удар, опустив молот на череп Дру. Затрещала кость, и он почуял запах крови. Желтый свет погас.

Сильверан потерял сознание, мешком свалившись на пол. Он сделал это. Он полностью уничтожил Дру. Теперь он свободен. Веки его, дрожа, сомкнулись, и он не увидел, как комната наполняется светом.

Таманьер, Ульвиан и Верханна высоко подняли лампы. За их спинами сонные слуги ворчали, что их подняли с постелей. Свет ламп осветил сцену в трофейной комнате.

— О боги! — закричал Таманьер. — Он убил Пророка!

Все гвардейцы Солнца были подняты по тревоге и покинули казармы, в дом Пророка созвали лучших лекарей. На голове Кит-Канана, там, где молот гномов проломил ему череп, зияла ужасная рана. Но он был еще жив. Сердце его билось, он дышал, но с момента трагедии Пророк Солнца не открывал глаз.

Странно, но Сильверан тоже находился в бессознательном состоянии. На теле его не было ран, но разбудить его оказалось невозможно, даже поднеся к его носу омерзительно пахнущую асафети-ду. Все признаки безумия покинули его: на лице появилось мирное выражение и глубокие морщины, избороздившие лоб, изгладились. Он выглядел словно спящее дитя, лежа на полу у ног смертельно раненного отца.

Верханна, отказавшись от чьей-либо помощи, перенесла отца в кровать. Таманьер рассказал, что Кит-Канан услышал шум, производимый Сильвераном, и вышел посмотреть, что случилось, никого с собой не прихватив.

— Я никогда не прошу себе этого, — сказал старый кастелян, ломая руки. — Я должен был пойти вместо него!

— Ты ни в чем не виноват, — неуверенно успокоил его Ульвиан, когда они поднимались по лестнице, сопровождая Верханну. — Никто и предположить не мог, что случится такое. Сильверан, должно быть, ударил отца в припадке горячки.

В действительности принц был весьма потрясен подобным оборотом дела. Он никогда не желал смерти Кит-Канану и теперь начинал догадываться, что амулет по своей воле свел отца и сына, чтобы произошло именно это. Теперь злому талисману недолго оставалось ждать, чтобы Ульвиан получил то, чего требовал. Через несколько дней — может быть, через несколько часов — Ульвиан станет Пророком Солнца.

Прибыла Айтара со всеми служительницами Квен, и они принялись за дело, пытаясь спасти жизнь Кит-Канану. На Сильверана взглянули лишь мельком. Кроме того факта, что его невозможно было разбудить, он, казалось, был вполне здоров. Глава жриц не желала тратить ни одного заклинания на невредимого эльфа: вся магия, которой они обладали, понадобится Пророку. Двое гвардейцев перенесли бесчувственного сына Пророка в маленькую комнатку на третьем этаже огромного здания. Им было приказано заковать его в цепи и сторожить у дверей.