— Почему ты на нее злишься? — спросила Лили на привале, заметив мой очередной взгляд.

— Я не злюсь.

— Злишься, Ил. Так нельзя, она не заслужила.

— Тебе не понять.

Лили вздохнула и осторожно взяла меня за руку, а йотом улыбнулась.

— Вы можете быть счастливы, — сказала она. — Подумай об этом, прежде чем отталкивать девушку, которую любишь. Это такая редкость — встретить своего человека.

— А Эд — твой человек? — угрюмо спросил я.

— Да, только он об этом пока не знает. Ничего, всему свое время. — Провидица улыбнулась и умчалась к своему рыцарю. Лицо Эда сразу просветлело. Не знает? Ну-ну, как бы не так. А Тиа обернулась ко мне, будто почувствовав взгляд, но тут же отвернулась. Может, я на самом деле глупец?

Только легче не становилось, а призрак отца доставал все сильнее.

— Трусишь? — шептал он на ухо. — Какой же ты трус, Илверт! Мне стыдно, что ты — мой сын.

— А мне стыдно, что ты — мой отец, и что дальше? — спрашивал я.

— О нет. Меня никому не удалось сломить, я победил Изельгард. А если твоя матушка пустила в ход кинжал, так это потому, что я не принял ее в расчет. Интересно, Осмонда ждет та же участь?

— Не понимаю, о чем ты, — ответил я.

— О кинжалах, сынок. Думаешь, она смирится, когда узнает о казни, устроенной Осмондом в Самарине? Да и твой приемный отец все еще болен. Ставлю на то, что Бранда рискнет.

— Если она это сделает, то погибнет.

Призрак покачал головой.

— Не думаю. Надо только правильно выбрать поддержку. Если, допустим, Эрвинг Аттеус употребит свое влияние на армию, а Бранда попытается доказать, что ты должен править Изельгардом…

— Мечтай, — отрывисто ответил я.

— Мечтаю, — усмехнулся призрак. — Ты прав, у Бранды кишка тонка, да и полковник не согласится. Скоро граница, Ил. Надеюсь, наш договор в силе?

Я кивнул. Готов был на что угодно, лишь бы избавиться от печати. Но получится ли? Никто не мог дать ответ. Призрак говорил — получится. А до границы действительно осталось всего ничего. Как назло, зарядили дожди. Мы остановились на ночлег, поставили палатки, и они мигом вымокли. Пламя не желало гореть, даже по приказу мага огня Эдгара. Я кутался в плащ, держась подальше от огня. Эд пару раз обернулся. Видимо, все-таки боялся, что я куда-то исчезну, воспользовавшись темнотой, но ведь он сам запретил мне отходить далеко. Лили что-то шепнула ему, Эд кивнул, и девушка подбежала ко мне.

— Идем к огню, — позвала она. — А то совсем замерзнешь.

— Нет, спасибо, — ответил я, несмотря на то, что продрог до мозга костей. — Мне и тут хорошо.

— Не упрямься, Ил. — Лили потянула меня за руку. — Хочешь всю дорогу хлюпать носом? Или слечь в жару? Такая вероятность есть, поэтому идем.

Пришлось послушаться. Солдаты посмотрели на меня неодобрительно, но промолчали, а Лили усадила меня рядом с Тианой и дала в руки походную кружку с кипятком.

— Ну и погодка, — сквозь зубы говорил Эд. — Готов поспорить, в Изельгарде сейчас солнечно.

— Ничего, командир, скоро будем дома, — ответил его сосед. — Знаете, что я сделаю первым делом, когда доберусь домой? Отправлюсь в красный квартал.

— Шон, тут девушки, — зашикали на него.

— И что? Девушки тоже на войне. Может, они и не знают, о чем я.

Лили непонимающе уставилась на Тиану, та усмехнулась.

— А я наконец-то нормально вымоюсь, — добавил друг Тианы, который побывал у меня в плену. Кажется, его звали Кей. — После Литонии такое чувство, что грязь въелась под кожу.

— В Изельгарде ты получишь вести из дома, — тихо сказала Лили. — Твоя сестра выходит замуж и ждет тебя.

Кей уставился на нее, а Шон шепнул ему:

— Лили провидица, мы уже привыкли.

А девочка улыбнулась, будто видела что-то хорошее. Ее дар, в отличие от дара Айка, был светлым, и видела она свет.

Тиана осторожно, будто между прочим, придвинулась ко мне. Я попытался отодвинуться, но рядом сидела Лили, и места не осталось. Солдаты делились планами, говорили о том, чем будут заниматься дома, а я сходил с ума, представляя встречу с родными. Становилось все более и более тошно. Спать мы все-таки легли в палатках. Было слышно, как журчит вода, стекая по ткани, как мерно стучат капли. А утром оказалось, что у одного из парней жар.

— Надо заехать по пути в какую-нибудь деревушку, — говорил Эдгар, хмурясь. — А пока выпей настойку, Тим, станет легче.

Он передал парнишке склянку с мутной зеленоватой жидкостью, тот выпил, и мы продолжили путь. Вот только парню становилось все хуже и хуже. К обеду он уже едва держался в седле, а я разглядел черные точки вокруг него. Болезнь серьезнее некуда.

— В этом районе нет деревушек, — шепнул мне призрак отца. — Думаю, к полуночи парня не станет. Его тело мне подойдет, Ил. Он все равно не жилец.

Не жилец? Возможно, потому что смерть уже кружила над ним. Я поймал встревоженный взгляд Лили. Она тоже это видела, но молчала, а Тиана суетилась рядом с братом, чтобы хоть как-то облегчить страдания товарища. Да, лихорадка бывает безжалостна, и настойка Эда тут бессильна. Холод и сырость сделали свое дело.

— Держись, приятель, — говорил Эдгар Тиму. — Вот увидишь, ты справишься. Потерпи.

Тот кивал, но, кажется, находился где-то на грани горячечного бреда. Мне было его жаль. Молодой совсем, еще жить и жить.

— Надо свернуть туда, — звонко сказала Лили, указывая направо.

— Но так мы удалимся от границы, — воспротивился кто-то.

— Зато там деревня. А значит, тепло и сухо. Тиму станет лучше.

Станет ли? Или Лили видела, что есть и другие вероятности? В любом случае Эдгар ее послушал.

— Поворачиваем, — приказал он, а призрак рядом со мной выругался. Значит, деревушка действительно есть. И шанс тоже. Плечо обожгло болью. Я зашипел сквозь стиснутые зубы. Не знаю, откуда бралась эта тьма внутри меня, но она росла, а я задыхался, пытаясь как-то выкарабкаться. Может, это действительно действие печати? И я оказался слабее сына Эрвинга? Потому что я не выдерживал.

А отряд скакал дальше, и вскоре на горизонте появились покосившиеся домишки. Да, бедная полузаброшенная деревушка, но там хотя бы есть дома, чтобы укрыться от дождя. Эдгар спрыгнул с коня первым, подошел к ближайшему дому и постучал. На стук вышел старик, увидел черную форму и попытался сбежать, но Эд перехватил его за руку:

— Здравствуйте, лер, — обратился к нему на литонском.

— Какой я тебе лер, мальчик? — вздохнул старик. — Каким ветром сюда занесло воинов Изельгарда?

— Наш друг болен, у него лихорадка. Нам надо где-то разместить его, чтобы укрыть от дождя. И может, у вас есть целитель.