— В нашей деревне давно нет целителей, — покачал головой старик. — Здесь можно только помереть, мальчик. Но твоего друга несите ко мне. Крыша почти не течет, в доме не слишком сыро. Остальные домишки еще хуже. Только большой отряд нам девать некуда, уж извини. Если хотят, пусть разбредаются по заброшенным хатам.

— Укажите, где эти заброшенные дома, чтобы мы не потревожили людей.

Старик ткнул пальцем в несколько домов, и солдаты разбрелись. Остались я, Эдгар, девушки, Кей, еще один парень из отряда Тианы и Тим. Его завели в дом и уложили на лежанку. Старик поставил котелок на печь, чтобы нагреть воды, а Тиана склонилась над Тимом, вливая в рот снадобье. Наверняка его готовила их мать. Эдгар ушел. Думаю, решил проверить, как разместились его люди. Лили тут же змейкой выскользнула за ним, а я сел ближе к Тиане и больному.

— Как он? — спросил тихо.

— Плохо, — ответила Тиа. — Жар усиливается. Будем надеяться, тепло и лекарство сделают свое дело.

Да, сделают. Парнишка умрет. Черных точек вокруг него стало больше. Но я не стал об этом говорить. Обернулся, почувствовав чужой взгляд. Старик-хозяин таращился на меня, будто призрака увидел. Мы где-то встречались?

Я отошел от лежанки, сел в углу, и старик протянул мне кружку с отваром.

— Согрейся, — сказал он, присаживаясь рядом. — Холодина такая. Какой же будет зима?

— Наверное, еще хуже, — предположил я.

— Ага, наверное. Прости за глупый вопрос, мальчик, но ты… ты не Илверт?

Я только кивнул. Надо было ответить отрицательно, чтобы стало меньше вопросов, но не отказываться ведь от себя самого. Это будет уже последняя ступень падения.

— Держись, мальчик, — сказал старик. — Мы в тебя верим.

— Спасибо.

Я почувствовал себя и вовсе мерзко. Эти люди верили в меня, а я их подвел. Только принес войну, но не победу. И что мне теперь делать?

— Освободиться.

Давно подозревал, что призрак отца роется у меня в голове.

— Ты можешь освободиться, снова собрать армию и разгромить Изельгард, — настаивал тот. — Дай мне тело, и я сниму печать. Мальчишка умрет около полуночи. Нам нужно успеть до его последнего вздоха.

«Хорошо, — ответил ему мысленно. — Я попытаюсь».

— Надеюсь на это, потому что печать медленно убивает тебя, Ил. Разве ты не чувствуешь?

«Но Эдгар ее не использует».

— Зато используешь ты сам.

И растаял. Что он имел в виду? Как я могу использовать печать? Понятия не имею. Но отец любил говорить загадками. В этом он мог бы соревноваться с Айком Эйшем. Недаром они когда-то были друзьями. Вернулся Эдгар. Вместе с солдатами они натаскали в дом воды, поставили ее греться. Тиана поила Тима горячим питьем, а Лили что-то тихонько шептала, сидя у его изголовья, и Тим улыбался сквозь боль. А я чувствовал себя мразью. Да, он умрет, но разве заслуживает он, чтобы его телом завладел другой? Вот только, кажется, у меня не осталось выбора.

Тиана

Эти дни стали той еще пыткой. Я была рядом с Илвертом, постоянно видела его, но не могла даже поговорить. Во-первых, из-за множества чужих взглядов. А во-вторых, он сам не желал со мной разговаривать и делал вид, что меня не существует. Я понимала, почему он так себя ведет, но разве от этого легче? Хотелось поскорее добраться до Изельгарда. Казалось, это что-то решит, вот только заболел один из ребят Эда, и наш отряд остановился в забытой стихиями деревушке, все население которой составляли старики. Тима было очень жаль. Я поила его отварами мамы — к счастью, у Эда оказалось несколько пузырьков. Так несправедливо! Пройти войну и заболеть по пути домой. Оставалось надеяться, что Тим выздоровеет и выживет.

Время уже близилось к ночи, когда меня отозвала в сторону Лили.

— Что случилось? — спросила я, когда мы скрылись за углом домика, подальше от чужих глаз и ушей.

— Поговори с Илвертом, — тихо ответила моя новая подруга. — Печать давит на него, он не справляется. Ты нужна ему, Тиана.

— Сомневаюсь. — Я с горечью улыбнулась, но глупое сердце пропустило удар.

— Не сомневайся. Он слишком слаб сейчас. Пожалуйста, будь с ним.

Я бы хотела. Очень хотела, но Ил отталкивал меня снова и снова. Тем не менее я вернулась в дом. Илверт сидел в углу на старой скамье, скрипящей от древнего возраста. Его глаза были закрыты. Спит? Я присела рядом с ним.

— Уходи, — тут же донесся любимый голос.

Я не ответила, только осторожно переплела свои пальцы с его, погладила запястье, ладонь. Илверт отвернулся, но руку не забрал.

— Как ты? — спросила шепотом. Кроме нас сейчас в комнате были только старик-хозяин и Тим, метавшийся по постели в беспамятстве. Эда куда-то увела Лили, а Кей и Свен ушли к ребятам.

— Лучше не бывает.

Губы Илверта искривила жесткая, колкая усмешка.

— Да, глупый вопрос, — согласилась я. — Ил, пожалуйста, потерпи. Скоро мы будем в Изельгарде и что-нибудь придумаем.

— В Изельгарде Осмонд просто избавится от меня. Давай смотреть правде в глаза, Тиа. Ему я нужен мертвым. В крайнем случае посадит на всю жизнь в какое-нибудь подземелье.

— Думаешь, мы с этим смиримся? Ни я, ни Эд не дадим причинить тебе вред, как ты не понимаешь? Но здесь у нас связаны руки. Что мы можем сейчас? Надо как минимум поговорить с моим папой. Лери Эйш рассказывала Эду, что его такой же печатью привязали к роду Эйш, но сейчас печати нет.

— А Эйши мертвы.

— Потому что использовали ее против папы. Давай доберемся до Истора, поговорим с отцом. Выход есть, надо просто его найти. И Лили говорит, что все возможно. Ил, пожалуйста.

Я обняла его за плечи, прижалась всем телом. Он тяжело дышал. Ему этот путь тоже давался нелегко. Но мы должны выдержать, должны выстоять и справиться, как же иначе?

— Люблю тебя, — прошептала на ухо Илу. Он не ответил, но хотя бы не вырывался. Ничего, все наладится. Все будет хорошо. Я убеждала в этом и его, и себя.

— Этот парень, Тим, не жилец, — глухо сказал Ил. — Над ним кружит смерть.

Стало холодно и страшно. Я крепче сжала руку Илверта. Казалось, он один сможет защитить меня от этого страшного слова — смерть.

— Все равно надо постараться его вытащить, — сказала упрямо. — Он столько прошел. Для чего? Чтобы умереть от жуткого литонского климата?

— Я бы мог попытаться прогнать тьму, но моя сила заблокирована.

— Я… поговорю с Эдом.

Вскочила на ноги и помчалась на улицу. Эд и Лили были там. Брат показался мне чем-то встревоженным. Он стоял под дождем, и капли стекали по его плащу, а Лили пряталась под узким навесом.