– Что-то важное?

– Думаю, да.

Нерешительность Мирты заставила Маргарит проявить настойчивость.

– Ты знаешь, что можешь мне доверять, я никому ничего не скажу.

– Этот студент снимал в библиотеке не Густава Ластоона, а Клауса.

– Не может быть! – воскликнула Маргарит.

– Он студент-неонацист из университета.

– Откуда ты узнала?

– Он попался на том, что распространял среди студентов запрещенную газету, которую издают самые радикальные апологеты национал-социализма. Похоже, кого-то из этих людей заинтересовали действия Клауса.

Маргарит Клодель судорожно вздохнула.

Приехав в университет, Сусанна набрала в мобильнике номер, который дала ей Урсула Кайлен. Ночь она провела, перечитывая чат «Девчонки из выгребной ямы», но то и дело возвращалась мыслями к заманчивому предложению подруги Хельги.

В аудитории она не могла сосредоточиться на объяснениях преподавателей. Она думала о Яблоке П и о том душевном разложении, которое несут с собой наркотики и секс за деньги. Но ей вовсе не обязательно становиться такой, как эта девушка-самоубийца из чата. Ей надо сделать это всего один раз. Один раз согласиться, чтобы художник написал ее голой, а потом сделать то, что скажет Урсула. Если все так, как говорил Бруно, у нее будет достаточно денег, чтобы обеспечить себе независимую жизнь на несколько лет. Она не вернется в дом родителей, а переедет на следующий учебный год в Лондон или в любую другую страну Европейского союза, которую выберет по своему усмотрению. Прошло всего восемь дней с тех пор, как она приехала в Лейпциг, но за это время она пережила больше, чем за все предыдущие двадцать три года. Такие возможности не ждут тебя на каждом шагу. «Девчонки из выгребной ямы» показали ей, что она тоже может стать хозяйкой своей судьбы. Черная Луна, Балерина, Туманность, Ведьмина Голова и Яблоко П решили уйти, но Богомол захотела остаться и идти дальше одна, даже несмотря на свою смертельную болезнь. Она станет такой же, как Богомол, или даже лучше, как Хельга – это ее настоящее имя. Она выжмет все, что можно, из каждой секунды, из каждого мгновения своей жизни. Она уже перестала бояться и ненавидеть себя. «Смерть волнует только трусов», – подумала она.

Студенты, выходившие из университета, с изумлением увидели, как к зданию подъехал черный лимузин с тонированными стеклами, забрал какую-то девушку и быстро умчался в сторону Аугустусплац.

– Не ожидала, что ты мне позвонишь, – призналась Урсула Кайлен, как только Сусанна села в машину.

– Не хочу больше убирать со столов.

– Рада за тебя.

Тонированное стекло разделяло салон лимузина на две части, отгораживая водителя от ВИП-зоны. Сусанна сидела спиной к стеклу, на черном кожаном диване напротив располагалась Урсула Кайлен. В центре стоял столик из такого же состаренного металла, как ручки двери.

Урсула нажала кнопку на подлокотнике, и сейчас же из глубины столика появились два узких бокала, в которых уже искрилось холодное шампанское. Взяв один бокал, она протянула его Сусанне. Второй взяла себе.

– Выпьем за будущее! – сказала она.

Бокалы соприкоснулись, издав мелодичный звон, и Сусанна выпила глоток шампанского.

– Я хочу сказать тебе спасибо за помощь.

– Да ладно, тебе не за что меня благодарить.

Урсула Кайлен поставила свой бокал в выемку на столе, откуда он появился. У ее ног стояли три роскошных пакета из бутиков. Она приподняла их и показала Сусанне:

– Это все тебе.

На лице Сусанны появилось изумленное выражение. Она не знала, что сказать. Однако Урсула быстро рассеяла ее неловкость.

– Сначала тебе нужно принять таблетку с глотком шампанского. Так тебя не будет укачивать, если тебе вздумается смотреть на пейзаж за окном. Дорога до Нюрнберга ужасно скучная.

– Меня никогда не укачивает.

– Я пошутила, это таблетка эксклюзивного экстези для ВИП-персон, как и этот лимузин.

– Не думаю, что мне это нужно, – возразила Сусанна.

– Ты будешь чувствовать себя более раскованно. Это совсем не похоже на ту дрянь, которую вы с Хельгой принимали в Берлине.

Сусанна колебалась не дольше секунды. Потом протянула руку, взяла таблетку и, положив ее в рот, запила глотком шампанского. По ее телу пробежали мурашки, в желудке сделалось щекотно, и она ощутила уже знакомое головокружение.

– Теперь можешь посмотреть подарки, – с улыбкой сказала Урсула Кайлен.

Руки Сусанны извлекли из пакета платье.

– Какое красивое! – воскликнула она.

Во втором пакете оказался комплект черного белья и шелковые чулки с подвязками. В третьем – туфли на высоком каблуке.

– Можешь примерить все прямо сейчас, – сказала Урсула.

– Здесь? – спросила Сусанна, с трудом сдерживая смех. Она чувствовала, что наркотик уже начал действовать на ее сознание. Как будто где-то в голове водили птичьим пером, которое щекотало ей мозг.

– Почему бы и нет? Шофер нас не видит и не слышит.

Руки Сусанны двигались в замедленном темпе. Она сняла трикотажный джемпер, откинула в сторону волосы и расстегнула блузку, открыв свою маленькую грудь. Бюстгальтер она не носила. Потом нагнулась, чтобы снять сапоги и носки. Расстегнув пряжку на брюках, она спустила их вниз вместе с белыми хлопчатобумажными трусиками и вытащила из них ноги.

Когда Сусанна осталась голой, ее горячий взгляд остановился на серых глазах сидевшей перед ней женщины, которая пристально наблюдала за ее движениями. Она была гораздо старше, но непонятно насколько. Ее волосы мягко отливали медом, правильный нос был само совершенство, а накрашенные губы показались Сусанне сочными, как спелая клубника.

Взяв платье, Сусанна собралась надеть его. Ей хотелось ощутить ласковое прикосновение шелковой ткани к голой коже. Хотелось, чтобы ее ласкали и ласкать самой, хотелось целовать и чтобы ее целовали.

– Подожди, не надевай платье. Иди сюда, сядь рядом со мной, – сказала Урсула, похлопав рукой по кожаному сиденью.

Пакт, заключенный Маргарит Клодель и Миртой Хогг, подразумевал, что каждая из них будет выполнять свои обязанности в расследовании дел, открытых в связи со смертью пяти девушек-иностранок и исчезновением шести несовершеннолетних немецких девочек. Помимо этого они будут обмениваться друг с другом всей информацией, которую получат в ходе расследования, в особенности той, которая может иметь отношение к местонахождению Клауса Баумана.

Перед тем как Мирта Хогг вышла из ее кабинета, Маргарит Клодель сказала, что она тоже узнала кое-что, о чем срочно хотела поговорить с Клаусом. Ее коллеги из Гааги прислали имейл, где сообщалось о молодой голландке, поступившей в ночь с субботы на воскресенье в одну из больниц Амстердама в странном каталептическом состоянии после того, как она приняла чрезвычайно опасный наркотик, до этого времени неизвестный в Нидерландах. В числе токсичных компонентов этого наркотика медики обнаружили амазонское кураре и галлюциногенные грибы, смешанные с седативными барбитуратами, что в точности совпадало с веществами, которые патологоанатомы из Лейпцига обнаружили во внутренних органах пяти мертвых девушек. Под действием наркотика легкие и сердце девушки остановились, но мозг продолжал активно работать, вызывая образы и мысли, которые голландские медики не смогли определить. В настоящее время ни Министерство здравоохранения, ни Центр по борьбе с распространением наркотиков не имели сведений о том, мог ли смертельный наркотик подобного состава поступить на территорию Германии.