— Ну-ну… Арсенал как всегда?

— Кто бы говорил про «арсенал как всегда»! Как всегда — это к двум нарезным два гладких ствола, не считая короткоствола. А ты свою бенелли безвозмездно, то есть даром, отдал дядькам в городе. Ладно, не сверкай глазами, я по-дружески. Сходи к Альгису, одолжи дробовик. Или бери лопату и выкапывай схрон под балконом, там Germanica лежит. И наручи не забудь.

— А себе что возьмешь?

— Если бы не качало, то и ремингтон бы прихватил, на всякий случай. А так обойдусь одной сайгой. Слушай, а где наши разгрузки?

Айвар виновато почесал затылок.

— Моя ушла вместе с бенелли, твою пришлось выбросить. После последней поездки даже на тряпки не годится.

— М-дя, хреново. Надо к Линасу сходить; они, черти, запасливые, может, у них достанем?

— Ну сходи, я пока оружие соберу. — Айвар хмурый, прямо как землю продал. Нет в них романтики жизни…

Пока шел к Линасу, стало еще хуже. Привалился к какому-то забору, пот прошибает, постоял немного — думал, пройдет. Нет, не помогло, от напряжения даже вывернуло наизнанку. Прощай, завтрак… Блин, ну дурачусь, анекдоты травлю, а на душе что творится? В страшном сне не приснится. И признаться кому-нибудь, даже Айвару, стыдно. Боюсь. Мне страшно ехать в этот долбаный город, страшно лезть под пули. Знаю одно, это как с лошадьми: упал — сразу вставай и опять в седло, иначе страх на всю жизнь останется. Значит, надо ехать. Ехать и лечиться от этого липкого чувства…

Да, правильное распределение труда при разумном использовании бесплатной рабочей силы — прекрасная вещь. Меньше чем через сутки забор уже стоял на месте; сетка натянута, колючая проволока разложена, осталось сделать полосу безопасности — и добро пожаловать, гости дорогие! Даже вышку рядом с домом наметили. Если так же усиленно будут трудиться, то к вечеру и она будет готова. Линас, кстати, работал наравне со всеми, что приятно удивило. Смотри ты мне…

— Привет, Робби, что-то ты бледный какой-то. Ты себя как, нормально чувствуешь?

— Так себе, жить можно, но недолго. Слушай, Линас, у тебя как с амуницией?

— С патронами, что ли? — Он воткнул топор в бревно и распрямил плечи. — Есть вроде немного.

— Да нет, патроны у нас есть. Нам разгрузки нужны. Две штуки. Конечно, по большому счету их надо больше, пять-шесть штук, но для начала две.

— Шести точно нет. А две найду. Правда, не камуфляжные, а черные. Подойдут?

— Черные, говоришь? — Я попытался улыбнуться, но вышло плохо. — У полиции достали?

— Где достали, там уже нет. Берешь?

— Что за них хочешь? — спросил я. Времена нынче не те, на халяву никто ничего не дает.

— Ты, Робби, прикинь: Альгис мне пулемет делает, так что это я вам должен.

— С Альгисом ты сам разбирайся, а жилеты для меня и Айвара. Так сколько? — Я привалился спиной к забору и вытер со лба пот.

— Что-то плохо ты выглядишь, Робби. — Линас пристально посмотрел на меня. — Ладно, давай так: я тебе два жилета, а ты учишь меня и еще одного бойца снайпингу.

— Хреновый я снайпер…

— Ну, другого пока нет. Так что, договорились?

— Лады. Кстати, про снайпинг. Нам еще оптика нужна, у нас одна винтовка безглазая. Если что-нибудь попадется, дай знать. Кстати, зайди потом к Альгису, он там что-то еще придумал, посоветоваться с тобой хотел.

Пока собирались, пока жилеты подгоняли… В общем, в полдень тронулись. Машина новая мне понравилась, хотя я не любитель больших джипов. А эта ничего, тянет ровно, сидеть удобно. Мощности немного не хватает, но это не принципиально. Когда на трассу Каунас — Йонава выехали, мне в живот словно железный штырь воткнули. Так и ждал, что сейчас из леса выскочит машина и все по новой начнется. Нервишки ни к черту. Доехали до места перестрелки, где на обочине стоял наш брошенный RX4 и фронтера нападавших.

— Притормози у машин.

— Полюбоваться хочешь? — спросил Айвар и прижал джип к обочине.

— Угу, картину нарисовать. На память, — ответил я, выбираясь из джипа.

Осмотрел нашу погибшую машину. И как мы в ней уцелели, ума не приложу. Одна сплошная пробоина. В машинах, кстати, уже кто-то копался, и это точно не зомби, они по бардачкам шариться не будут. Тела вояк так и валялись на дороге. Двое на асфальте, двое в машине. Воняло так, что даже намотанная на лицо шахидка не спасала.

— Слушай, Айвар…

— Что?

— Ты меня что, отсюда на себе и тащил?

— Попуток не нашлось, так что пришлось…

— Спасибо тебе.

— Да не за что. Это жизнь, боярин. Сегодня я тебя, завтра ты меня. Я, помню, одного боялся, пока тебя нес. — Он усмехнулся: — Что ты умрешь у меня на спине и, превратившись в зомби, укусишь. Поэтому последние пять километров нес на руках, прямо как невесту. Ладно, Робби, поехали, не будем же эту падаль руками трогать, татуировок на них нет, Линас в тот же день проверил.

— Ну, знаешь, это еще не показатель. Линас тоже сидел, а вышивок на нем нету.

— Чего нет? — не понял Айвар.

— Вышивок, говорю, нет. Татуировок. Мне знаешь что интересно? Где все жители Каунаса? Куда делись эти триста пятьдесят тысяч, не сквозь землю же провалились? Смотри сам, — я кивнул, — до города тринадцать километров. Вокруг леса, поля и три усадьбы на горизонте. Ни одного зомби не видно, ни одного живого… В городе, сам знаешь, зомби толпами тоже не разгуливают. Ну есть «рыбные» места, да. Но где все остальные?

— Черт знает, Робби. Скажу одно: если они где-то собрались, я бы это место предпочел обойти. Поехали, а?

Роберт

21 апреля, полдень. Каунас

Однако город полностью не вымер, и жители, вопреки нашим предположениям, никуда не пропали. Да, их остались единицы, но они были. Примерно две-три семьи на стоквартирный дом. Вот такая плотность населения в новом мире. Живут, отапливают квартиры буржуйками, рискуют жизнью ради еды и воды. И ждут. Ждут помощи неизвестно откуда. «Блажен, кто верует — тепло ему на свете». Даже в моем доме нашлись выжившие — целых пять человек. Дверь укрепили, окна нижних этажей забили фанерой и досками. Сомневаюсь, что это поможет от морфов, но раз они еще живы, значит, работает защита. После стука в дверь в окнах мелькнули испуганные лица, а через несколько минут к нам спустился один «выживальщик». Томас. Да, тот самый, который до эпидемии работал водителем-дальнобойщиком. Глаза бегают, дергается, постоянно оглядывается. Воняет от него, как от бомжа. Когда меня узнал, даже слезу пустил. От злости… Они-то спасателей ждали, идиоты. Это камуфляж их в заблуждение ввел, иначе вообще бы никто не вышел. Представил я себе эту жизнь, в постоянном страхе и ожидании, — врагу не пожелаешь…

Из его сбивчивой речи мы узнали, что здесь творилось в последние три недели. Люди гибли тысячами, пополняя ряды нежити, и нападали на еще живых, пытавшихся вырваться из города. Основные очаги столкновений возникли не на выездах из города, а ближе к центру, на больших перекрестках и транспортных развязках. Именно там, в пробках, погибла основная часть жителей. Те, кому повезло вырваться, устремились на север — видно, информация о том, что зомби в холоде не живут, все же достигла людей. Немногие оставшиеся закрылись в домах и квартирах — в надежде на помощь. Когда исчезла вода, электричество и еда, они начали выбираться из квартир, грабили пустые киоски, магазины. Конечно, гибли, натыкаясь на нежить. Несколько крупных банд в самом начале пытались захватить склады оптовой торговли, но у них ничего не вышло. Где-то пятьдесят бандитов против нескольких тысяч зомби… Дохлый, в прямом смысле этого слова, номер, господа! На вопрос, почему он не уехал с семьей за город, Томас странно на нас посмотрел и сказал: