— А квартира? Ведь ее разграбят! Оставшиеся вещи вынесут… А я за эту квартиру еще кредит до конца не выплатил. В этом месяце платеж пропустил, проценты набегут. Нет, квартиру я не брошу, — закончил он и, оглянувшись вокруг, устало прислонился к двери.

— Томас, какие проценты? Какие, к бениной маме, кредиты? — как маленькому пытаюсь объяснить я. — Мир вокруг нас перестал существовать. Нет никаких кредитов, нет банков, нет денег! Ты что, еще не понял, что произошло?

Он хитро мне подмигнул и сказал:

— Это тебе только так кажется, Роберт. Все еще вернется, увидишь! Банки свое не упустят. Я тут немного денег нашел, думаю купить машину. Фуру. Чтобы только на себя работать. Увидишь, все еще наладится! — Он сделал паузу. — У вас нет какой-нибудь еды? У нас мало осталось, а золота нет, его искать надо в квартирах, а там мертвяки.

— Золото?!

— Да, золото. В первую неделю еще торговали едой — за золото. Потом эту точку разграбили бандиты, говорят, теперь где-то в другом месте торгуют. Дайте мне покушать немного, а? Ведь у вас есть?

Айвар принес ему два армейских пайка и, немного поморщившись, подал в руки.

— Держи. Извини, больше нет.

Когда мы отъехали от дома, Айвар закурил, немного помолчал и сказал:

— Представь, половина выживших в этом городе — такие же сумасшедшие, как твой бывший сосед. Он ведь реально с ума сошел. Как та баба, в лесу.

— Тут, боярин, любой с катушек съедет. Посиди месяц взаперти. Без воды, света, впроголодь и в постоянном ожидании. Неудивительно, что крыша поехала.

— Ладно, Робби, хорош кататься, давай доедем до оптовой базы, глянем, как там дела. Вдруг что-нибудь урвать получится?

В районах, где людей было больше, и нежить более активно двигалась. Особенно в районах индивидуальной застройки. Как правило, это окраины города. Видели (издалека, правда) несколько частных, хорошо укрепленных домов. Соваться туда не стали, — на стук ответят пулей и будут правы. Пока мы петляли между завалами брошенных машин, неподалеку мелькнули блестящие спины морфов. Интересная вещь, кстати, — на них волосяной покров, как правило, отсутствует. Даже на собаках. Облезлые какие-то. А машин!.. Было такое ощущение, что на некоторых улицах их специально выстраивали. Дворы пустые, а дороги забиты напрочь. Томас сказал правду: массовый исход людей из города обернулся пробками, заторами, драками и, как следствие, смертью. Представляю, что здесь творилось в первые дни бегства. До сих пор на асфальте можно было различить отдельные фрагменты тел, огрызки костей.

— Ну что, боярин, теперь понял, куда они все подевались? — тихо спросил Айвар. — Или еще поищем?

— Да нет, пожалуй, мне этой картины хватит по уши…

Да, охренеть, мягко говоря, было с чего. На торговой базе было не протолкнуться… от покупателей. База занимала целых два квартала, и теперь по ней шлялись мертвые. Мышечная память, по-видимому, заменила нежити сгнившие мозги — все зомби, словно разлитая по карте города ртуть, собирались в определенных местах. Базы, магазины. Это, конечно, не новость, но эти места и живым интересны. Не полезешь же в магазин мародерствовать, когда там мертвые стоят? Да, именно стоят. Смирно, как манекены. Такое ощущение, что зомби впадают в спячку, когда им жрать нечего. Все-таки живые люди — вещь такая, как там в фильме говорили: «Туда-сюда, в ресторан сходиль и кончились». А нежити регулярно надо питаться. Они друг друга не кушают, им ближние как источник белка не подходят. Что выгодно отличает зомби от людей, надо заметить. Последние даже в мирное время любили своими ближними питаться. Пусть пожирали в переносном смысле, но не менее качественно.

— И так по всему миру, представил? — спросил Айвар.

— Угу. А еще у меня спрашивал про Астиных родителей. Они, в лучшем случае, так же бродят. В худшем, сошли с ума. А ты рвешься к морю, будто соленой воды не видел.

— Мы обещали ее отвезти, — напомнил мне коллега, — если ты забыл. Тем более, ее родители живут не в Клайпеде, а в деревушке, недалеко от этой, как ее, Карклине.

— Понял, к чему ты клонишь. Ладно, один хрен. Альгис проверит машину и поедем. Может, и правда живы…

Роберт

21 апреля, три часа дня. Каунас, центр города

Парень вляпался по уши. Накрепко. Еще бы немного — и захлебнулся, как в старом анекдоте. Хорошо, что, проезжая, заметили клубок маленьких тел, которые пытались добраться до человека, засевшего на крыше газетного киоска. Я такое видел впервые, Айвар, по-моему, тоже. Стая зомби-собак. Достаточно шустрые, но еще не превратившиеся в морфов. Мы и раньше замечали, что морфы не стайные создания. Целая банда облезлых дохлых собак. Для активности еды в городе хватало, а для дальнейшей трансформации — не очень. Вот они и рвались добраться до одинокого человека. Рядом, у обочины, стоял маленький джип, «сузуки самурай». По виду паркетник, а на самом деле — очень удачная машинка. Если не ошибаюсь, их создавали для японской армии. И вот этот японец с пробитым колесом стоял у обочины, а его хозяин вертелся на крыше киоска, пытаясь отстреляться от собак. Угу, щаз… Из пистолета. Эти собаки носились как бешеные, прыгали, скалили зубы и даже прилавок в бессильной ярости грызли. В общем, всем своим видом показывали, что прессу они не любят. Ну а кто любит этих борзописцев?

— Тут дробовик нужен, — заметил Айвар, подруливая к киоску.

— Ага, бенелли, — не преминул съязвить я. — Тормози уж, стратег.

Первую парочку собак снял я. Мне надо было кого-нибудь убить. Просто душа требовала крови, пусть и этой, вязкой, которой наполнены зомби.

Стреляли, не выходя из машины, только слегка приоткрыв окна. Собаки сразу потеряли пятерых из своры, потом стая разделилась. Часть отбежала и скалила зубы в отдалении, вторая бросилась на машину. Этим повезло больше — сдохли быстрее. Когда они начали прыгать на двери, мы просто поджидали момент и били их в голову. Стрелок, сидящий на крыше, стрелять перестал — или патроны кончились, или боялся в нашу машину попасть. Вид этих тварей разозлил меня окончательно, будто внутри гранату взорвали. Когда одна из собак прыгнула на окно, я схватил ее за горло и с удовольствием выстрелил в голову. Оставшаяся нежить отбежала, а я перезарядил пистолет и выбрался наружу.

— Ну, идите сюда, твари! — Поле зрения сузилось, я видел только собак, скаливших в мою сторону зубы. Вскинул сайгу к плечу и на одном дыхании расстрелял оставшихся. Когда последняя упала, я опустил ствол и сквозь зубы, с шумом, выдохнул:

— С-с-суки…

Сердце стучало, словно напоминая о своем существовании, в висках билась кровь. Напряжение последних дней понемногу уходило, выпуская меня из цепких лап страха на свободу, в этот долбаный мир.

— Ты чего, Робби, сдурел? — подскочил ко мне Айвар и рванул за плечо: — Куда ты полез?

— Все нормально, Айва, — сказал я, — вот теперь все точно нормально…

— Я извиняюсь, джентльмены, что прерываю вашу забаву, — подал голос с крыши парень, — но хотел бы напомнить о своем существовании и искренне поблагодарить за помощь. Если бы не вы, эти милые друзья человека употребили бы меня на обед.