«Исход» раскачивало. Перепуганные пассажиры толпились в проходах, вода доходила им до колен. «Аякс» приблизился, и еще раз прозвучал его грозный глас:

«Вы не можете продолжать борьбу. Команда из двадцати моряков овладела вашим судном. Вы стали нашими пленниками. Мы окажем помощь тем, кто тяжело ранен. Судно будет отведено в Хайфу».

Что тут возразишь? Все было плохо. Уже рассвело. Шлюпка с флагом Красного Креста подошла к «Исходу». Было шесть часов утра 18 июля 1947 года.

Набережная Хайфы. Цепь солдат сдерживает толпу евреев. Люди в отчаянии, они взволнованы, протягивают руки в сторону «Исхода», поносят последними словами британских солдат. А те бесстрастно исполняют приказ. Это парашютисты 6-й воздушно-десантной дивизии, наследники пресловутых «крыс пустыни»[39] Монтгомери. Надежно крепят трап, и солдаты цепочкой поднимаются на борт «Исхода 1947», приткнувшегося левым бортом к причалу. «Исход» изуродован, повсюду висят тросы, надстройки разрушены, но израильский флаг по-прежнему бьется на ветру на корме, где устояли две мачты. Десантники, поднявшиеся на борт, раздают листовки на четырех языках: «В ваших интересах сойти на берег без сопротивления, пройти формальности и занять места на судах, предназначенных для вас». Часть десантников укладывает на носилки больных и раненых. Есть на носилках и люди, лица которых закрыты простынями. Эти все же получили разрешение остаться в Палестине – на кладбище в Хайфе.

«Исход» после схватки с англичанами. Июль 1947

Англичане всегда так – никакой спешки. Представители Департамента уголовных расследований также поднялись на борт и ищут членов «Хагана», которые, по их словам, прячутся на судне. «Исход» встал у причала в шестнадцать тридцать, пересадка назначена на вечер.

– Сюда, следуйте за солдатами. Оставьте багаж здесь, чуть позже заберете его. Входите в первую палатку, потом во вторую.

Две большие четырехугольные палатки. В первой людей обыскивают, разбив на группы по десять человек. Мужчины обыскивают мужчин, женщины – женщин. Во второй палатке всех обрызгивают инсектицидом.

Непонятно откуда поползли слухи:

– Нас перевезут на Кипр. Там расположены транзитные лагеря для отправки в Палестину.

Они уже находились в Палестине, но приходилось уезжать из нее, чтобы попасть в транзитные лагеря.

– Похоже, такие правила.

Люди задавали солдатам, санитарам, чиновникам один вопрос:

– Нас отправят на Кипр?

Ответы не были отрицательными. Моряки ожидающих судов повторяли:

– Да, на Кипр.

– Вот видите!

В ожидании стояло три судна: «Оушен Вигор», «Эмпайр Райвел» и «Раннимед Парк», три судна типа «либерти»[40], которые вошли в историю как плавучие карцеры. Решетки и колючая проволока окружали верхние палубы, деля ее на загоны; двери доступа на лестницы были перекрыты панелями и решетками. Три судна покинули Хайфу в субботу, 19 июля, между шестью и шестью с четвертью. Официально – курс на Кипр. Ицхак Аронович, бывший капитан «Исхода», остался на берегу. Его разместили в тесной камере в тюрьме Хайфы.

Группа женщин и детей покидает борт «Исхода» после депортации судна в Хайфу. Июль 1947

Первый же прием пищи заставил пассажиров-пленников с сожалением вспомнить о питании на «Исходе». Пища была откровенно плохой, и ее было недостаточно. В первую же ночь они с тоской вспомнили и о койках-гробах: теперь приходилось спать прямо на полу, на двоих выдавалось одно одеяло. Пассажирам, размещенным в «клетках» на палубе, еще повезло, остальные задыхались в трюмах, куда можно было попасть только через зарешеченные проходы. Однако моральные страдания превосходили физические: во время пересадки семьи были разделены. Английские солдаты и матросы повторяли: «Встретитесь на Кипре». Транзитные лагеря на Кипре вселяли светлую надежду: они казались преддверием рая.

– Англичане уже не против иммиграции, раз везут нас на Кипр.

Пассажиры «Исхода» в порту Хайфы. Июль 1947

В воскресенье, 20 июля, все три корабля совершили маневр, взяв курс правее. Матросы объяснили:

– Поступила радиограмма. Мы идем во Францию.

Счастливые люди часто ломаются по пустякам или слишком много выпив. Евреи сломались 20 июля 1947 года: плавучие карцеры буквально источали страдания. Вздохи, стоны, нервные срывы – за всем этим тяжело было наблюдать даже морякам.

«Стаканы с молоком для грудных детей и беременных женщин нам выплескивали в лицо. А мы были ни при чем», – позже жаловались матросы.

Все три судна прибыли во вторник, 29 июля, в Пор-де-Бук, вблизи Марселя. Они вошли в гавань, но бросили якоря в нескольких сотнях метров от выхода. Стояла удушающая жара. Перед зданием школы находилось несколько грузовиков Красного Креста и организации «Французская взаимопомощь». Врачи и санитары в белых халатах ходили между машинами, из которых выгружали ящики с бутылками молока, продукты и лекарства.

– Похоже, на борту катастрофическое санитарное положение.

Катера стали доставлять средства первой помощи. Утром на борт судов-«либерти» поднялся представитель Министерства внутренних дел Франции, прочел и попросил перевести следующий текст:

– Французское правительство доводит до сведения иммигрантов, что не будет принуждать их сойти на землю, но и не имеет намерения закрывать перед ними двери. Те, кто ступит на французскую землю, будут пользоваться всеми свободами, которые обеспечивает Франция, страна с традициями приема беженцев. Граждане Франции всегда боролись за свободу личности и на своей территории дают приют всем. Одновременно будут приняты все возможные меры для удовлетворения ваших материальных нужд. Поэтому добровольцев, желающих сойти на берег, приглашают подойти к французским чиновникам, назначенным для контроля над высадкой.

На каждом судне оказался человек, который отвечал от имени всех пассажиров. Суть ответа была неизменной:

– Мы благодарим Францию, но мы поклялись вернуться в Палестину. Мы согласны высадиться только там.

Лондон и Париж продолжали дискуссию. Британцы выдвигали следующий тезис: «Если мы позволим этим евреям высадиться в Палестине, последует яростная реакция арабов. Не исключаются погромы. Мы отказываемся принять на себя такую ответственность».

День 29 июля прошел, прошли и другие дни. В полдень жара в тени достигала 40 градусов. Плавучие карцеры по-прежнему стояли на том же месте. Катера подвозили на борт продукты и лекарства. Также регулярно подходили катера, чтобы забрать тех, кто решил высадиться во Франции. Жители Пор-де-Бука спрашивали друг друга: «Выдержат ли люди на борту?» Но они не представляли себе, какая там сложилась ситуация. По палубам судов расхаживали британские часовые с автоматами на плече. Можно было также различить смутные контуры – люди сидели за колючей проволокой. Но не было видно больных, распростертых на палубе и в перегретых трюмах. Французские врачи, которым разрешили подниматься на борт, сообщали новости:

– Лечим в основном последствия авитаминоза, в том числе и цинги. Множественные случаи острого воспаления