Учение проводилось в районе Татарского пролива к югу от Советской Гавани. Руководил учениями командир 90-ой бригады подводных лодок капитан 1 ранга Прокофьев. План учений был рассмотрен и утвержден Командующим флотом т. Холостяковым…

В виду того, что достоверных данных о причинах гибели подводной лодки нет, об обстоятельствах гибели подводной лодки можно только предполагать. Наиболее вероятно, что гибель подводной лодки С-117 могла произойти при следующих обстоятельствах: неправильное управление лодкой при погружении и при маневрировании под водой; неисправность материальной части лодки; столкновение с судном или кораблем. Был тщательно изучен личный состав подводной лодки С-117 и рассмотрены возможности преднамеренного ухода подводной лодки в Японию или насильственного увода ее американцами. Личный состав имел высокое политико-моральное состояние и являлся политически надежным, поэтому уход лодки в Японию не представляется вероятным. Поиск подводной лодки продолжается…».

Поиски С-117 продолжались еще целый год, но результатов не дали.

Как писал Главнокомандующий ВМС Кузнецов Министру Обороны СССР Булганину: «…Военно-морские силы в течение 1953 года проводили поиски подводной лодки С-117… Никаких признаков местонахождения погибшей подводной лодки при поиске не обнаружено. Следует полагать, что подводная лодка С-117 затонула на больших глубинах, поэтому дальнейшие действия по поиску подводной лодки С-117 прекращены».

Гибель в мирное время подводной лодки со всем экипажем оставила глубокий след в сердцах тихоокеанцев, офицеров и матросов. При расследовании обстоятельств гибели С-117 Сталин будто бы сказал: «Никого судить не будем. Виновных накажут властью Морского министерства. Главное же, чтобы были сделаны выводы, и подводные лодки больше в мирное время не погибали». Да, время было формально мирное, но продолжалась «холодная война», а рядом с дальневосточными границами СССР шла настоящая «горячая война» в Корее.

Современный историк флота В.В. Шигин считает, что ПЛ С-117 могла быть жертвой этой необъявленной войны. Он писал: «Ходили тогда на Дальнем Востоке и иные разговоры: о том, что С-117 могла уничтожить зашедшая в Татарский пролив с разведывательными целями американская подводная лодка. И хотя в официальных документах эта версия не фигурировала, оснований для таких разговоров было предостаточно. Напомним, что в то время в самом разгаре была Корейская война, и американцы не очень-то церемонились с соблюдением международно-правовых норм.

И кто сегодня может утверждать, что сценарий той далекой трагедии не мог разворачиваться следующим образом: в Татарский пролив вошла американская подводная лодка и, обнаружив советскую «Щуку» торпедировала ее. Впрочем, могло быть и иначе: С-117 в подводном положении просто столкнулась с американской субмариной».

Эта драма на море, унесшая столько молодых жизней, глубоко переживалась и подводниками 90-ой бригады, и офицерами 17-ой бригады эскадренных миноносцев, стоявших рядом в бухте Постовой, и катерниками на полуострове Меньшиков, всей Советской Гаванью.

В середине декабря 1952 года на старшего лейтенанта В.К. Лозу были подготовлены и отосланы в кадры флота документы на учебу на ВСКОС. Учиться на Высших специальных курсах посылались лучшие офицеры соединений, и Виталий понимал, что на дивизионе его ценят. Ценят отношение к службе, знания, опыт, работоспособность. Виталия смущали лишь чисто бытовые и финансовые затруднения, могущие возникнуть в связи с учебой во Владивостоке, но со свойственным молодости оптимизмом, он отбрасывал их.

Предстоящая на «классах» учеба, хотя Виталий и не догадывался об этом, как в последствие оказалось, неумолимо приближала его к его кораблю, к эсминцу «Вспыльчивый». Но все это было еще впереди.

Глава 5

Эсминец «Вспыльчивый». 1953 год

В начале 50-х годов в военно-морской флот начала поступать новая боевая техника. Только по минно-торпедной специальности на вооружение кораблей были приняты: приборы управления торпедной стрельбой (ПУТС) «Мина -30 бис», которыми оснащались новейшие эскадренные миноносцы проекта «30 бис», новые пятитрубные торпедные аппараты «ПТА-53-30 бис», парогазовая торпеда 53-39ПМ, многоствольная бомбометная установка «МБУ-200», станция целеуказания торпедному и артиллерийскому оружию надводных кораблей «Заря», самонаводящаяся акустическая торпеда САЭТ-50, противолодочная глубинная бомба «БПС» и другое вооружение.

Офицеры, заканчивавшие военно-морские училища в конце 40-х годов не изучали этой техники, поэтому с целью повышения квалификации и переподготовки офицерских кадров для строящегося океанского военно-морского флота, по примеру дореволюционных Минных классов, на базе высших военно-морских училищ в Ленинграде и во Владивостоке были созданы офицерские «классы». В ноябре 1950 года, при Тихоокеанском ВВМУ были образованы Высшие специальные курсы офицерского состава (ВСКОС) Тихоокеанского флота.

Еще летом 1952 года командование предложило старшему лейтенанту Виталию Карповичу Лозе пройти переподготовку на Высших специальных курсах офицерского состава по минно-торпедной специальности. Кажется совсем недавно, в июне 1951 года, Виталий Лоза был назначен на должность дивизионного минера, и вот, ему предстояла учеба на офицерских «классах».

— Окончание «классов», — понимал Виталий, — будет способствовать его дальнейшему продвижению по службе, но были и минусы, чисто житейские, они-то и волновали. В одном из писем жене, в конце июля 1952 года, Виталий писал:

«… Дело в том, что мне настоятельно рекомендуют (в форме приказа) идти учиться на ВКОС. Я попытался, было, отказаться, но мне говорят, что отказ не в мою пользу, ибо дальнейшего продвижения для меня не будет. Это, собственно, и так ясно.

…Учиться во Владивостоке — … хуже. Квартиры нет, зарплата будет довольно мизерная. Да и вообще, новое место — начинай жизнь сначала».

Волнение Виталия можно понять. При убытии на «классы» офицера снимали со всех видов довольствия, и он выбывал из своей части. Плавающие офицеры лишались «морских» надбавок к жалованью, катерники лишались «катерных надбавок» и специального катерного пайка. Так как служебного жилья на «классах» не полагалось, женатые офицеры были вынуждены снимать «углы» во Владивостоке за собственные деньги, что сильно подрывало и без того небогатый офицерский бюджет. Но служба не давала выбора, надо было двигаться вперед, и Виталий Лоза принял решение учиться. 16 января 1953 года старший лейтенант В.К.Лоза приказом заместителя Военно-Морского Министра № 0136 был зачислен слушателем ВСКОС при Тихоокеанском ВВМУ.

Расставаясь, с родным дивизионом торпедных катеров, старший лейтенант Лоза собрал у себя друзей-катерников на скромную «отвальную». Жена с сынишкой были далеко в Кременчуге, поэтому Виталий хозяйничал сам.

За окном, завешенным одеялом, завывала пурга… Виталий чувствовал, что после «классов» на дивизион скорее всего не вернется, поэтому застолье получалось невеселое. Разговор как-то не клеился…

Толик Трошко взялся расшевелить компанию:

— Друзья, давайте выпьем за будущего флотоводца, за офицера делающего очередной шаг на пути к мостику океанского корабля! Виталька, за тебя!

Все дружно чокнулись и выпили. Виталий улыбнулся, но улыбка вышла грустной:

— Не хочу уезжать, — честно сказал он, — но знаю, что надо…

Васек Фрисанович попытался сгладить закравшуюся грусть шуткой:

— Вит, Владивосток — столица Приморья. Столица — это