Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сурис грубо расхохотался; даже не верилось, что такой маленький человечек способен так рычать.
— Вы должны были родиться мужчиной, миледи!.. Будет сделано. Эти парни — всего четверть Черных Всадников. Остальные размещены в Спурстоне. Вам потребуются все наши силы?
Он смотрел на нее вопросительно и вызывающе: покидая Королевский Мыс и нанимая собственное войско, Малинда поднимала знамя восстания. Все обещания на маленьком кусочке бумаги пока не стоили ничего, посему маршал Сурис по-прежнему мог вернуться к своему нынешнему господину и посадить ее саму под арест. Одлей невинно улыбался, очевидно, не понимая этого. Возможно, вскоре его ждет неприятный сюрприз в виде четырех или пяти стрел, торчащих из груди…
— Вы знаете ответ лучше меня, маршал, — сказала она ледяным тоном. — Вы ближе знакомы с лордом-протектором. Вы сказали, что поможете мне проникнуть внутрь Бофорта — понадобятся ли вам дополнительные силы, чтобы вызволить меня оттуда?
— Вполне возможно, миледи.
Неожиданно у нее пересохло в горле, и она с трудом выдавила:
— Тогда устройте сбор Черных Всадников в Бофорте. — Ну, все, отныне она мятежница и находится вне закона. — Если мой брат умрет, я унаследую трон. Если нет, я буду убеждать Парламент обойти волю моего отца и назначить меня регентом.
— Как прикажет ваша милость, — сказал Сурис, явно удовлетворенный тем, что она осознает ставки в рискованной игре. — Ничто не может закончиться, не начавшись, но вы окажете большую честь Черным Всадникам, если проведете смотр. — Он развернулся лицом к рядам неподвижных статуй. По традиции, такого рода войска лицезрели нового хозяина. — Потом мы немедленно отправимся в путь.
— Сначала я должна поблагодарить людей за их старания, — сказала она, указывая на Королевских Клинков. — После чего с удовольствием осмотрю моих верных и доблестных солдат. Еще мне хотелось бы отправить пару писем.
В последний раз она осматривала бельских пиратов. Окажутся ли эти солдаты, нанятые за большие деньги, более верными?
Знай, когда бросать якорь и когда сниматься в шторм.
Король Радгар,
«Искусство пирата»
Путешествие и в самом деле оказалось историческим, как выразилась сестра Минутка. Рассказы о нем могут стать легендой, пошутила Диана, но Малинда запомнила только «бесконечный вихрь боли». Она провела несколько часов на пуховой постели в Варглорисе — и все, больше остановок они не делали. Диана и Минутка остались там с эскортом из трех Черных Всадников, еще двое пропали где-то по пути.
Немногим позже полудня Сурис остановился, чтобы дать лошадям напиться из придорожного ручья.
— Мы почти на месте, ваша милость. Вы обскакали Черных Всадников, а я думал, что на это не способен ни один мужчина, не то что женщина.
Малинда поморгала, стараясь сбросить оцепенение усталости, и оглянулась на своих спутников — четверо Клинков, Мышь Рампант и только один его солдат. Все они были одеты очень незаметно, в кожаные куртки, какие можно встретить на любом путешественнике с королевской дороги; лица посерели от пыли и измождения. Даже Одлей утратил свой обычный лоск: прекрасные черные глаза превратились в маленькие красноватые точки на грязной маске. Лошади едва стояли на ногах, с боков свисали клочья пены.
Главарь наемников указал на группу каменных построек на дальнем берегу.
— Это Бофорт. Дворец вон там. — Где-то на расстоянии мили виднелась устремленная в небо корона из кипарисовых деревьев и печных труб. Земля здесь была плоской, словно молоко в чашке, золотой от зрелой пшеницы, которую жители жали с помощью серпов и кос. Интересно, задавалась Малинда вопросом, кто сильнее устал: крестьяне после дня работы или принцесса после безумной скачки?
— Почему мы остановились?
— Тактический ход, миледи! Судя по нашим данным, дворец охраняют отряд Йоменов Дома и личная кавалерия лорда-протектора. Ни вы, ни я здесь быть не должны. Разумнее, если наше соглашение пока останется в тайне.
Она кивнула, чувствуя себя страшной дурой и пытаясь реанимировать мозги, которые все еще находились в процессе скачки.
— Я раньше недооценивал ваших Клинков, — обратился Сурис к Одлею. — Примите мои поздравления.
Одлей выдавил из себя улыбку, не особенно стараясь изобразить искренность.
— Я тоже их недооценивал. А что у нас за подопечная!..
Наемник бросил быстрый взгляд на Малинду.
— Выше всяческих похвал. Если вам нужно передать мне что-нибудь, пришлите человека в кузницу Бофорта. Пароль — «радуга». Если я пришлю кого-нибудь вам, то пароль будет «ливень».
— Рр-рар! — по-звериному рыкнул Пес и выхватил свой огромный палаш. — Он хочет предать нас!
Винтер и Абель выслали своих коней, чтобы преградить ему путь, а Малинда прикрикнула на него. Пес неохотно подчинился приказу и убрал меч.
Только едва не совершившееся убийство вывело принцессу из ступора.
— Примите мои извинения, маршал. Сэром Псом движет лишь излишняя преданность.
Скорее всего инстинкты не обманывают Клинка: наемнику наверняка был отдан приказ привезти пленницу на юг, и она лишь облегчила его задачу.
Маршал Сурис улыбнулся как ни в чем не бывало.
— За преданность в наше время не ругают. Таких бы, как он, несколько сотен!.. Удачи, ваша милость.
Маршал коснулся шлема и пустил лошадь рысцой по тропинке вдоль реки. Следом скакал Черный Всадник, который единственный не впал в немилость своего командира.
Дворец окружала каменная стена высотой в человеческий рост. У ворот путешественников встретили люди в буро-золотых мундирах Гренвилла и расступились, когда Одлей объявил о приезде принцессы. Девушка слегка натянула поводья и спрыгнула с седла в объятия Пса. Он пронес ее на руках по лестнице. Клинки в форме Королевской Гвардии слетались со всех сторон, словно мухи, радостно встречая ее высочество и спрашивая, что стало с шестеркой храбрецов, которые нарушили приказ лорда-протектора и покинули Бофорт. Король жив, восклицали они, но он угасает, он спрашивает о ней — и больше ни о ком.
Пес нес ее вверх по ступеням, как когда-то нес на пути к созреванию.
Кровать была огромной; по подушке разметались тонкие соломенного цвета волосики, ореолом окружающие маленькое кукольное личико. Он словно сморщился — или она просто забыла, что он такой крошечный?
— Амби! — воскликнула Малинда. — Ох, Амби, это я. Я здесь.
Глаза раскрылись: слишком яркие, лихорадочно блестящие, в обрамлении розоватых, воспаленных век на почти прозрачном лице. Слабая-слабая улыбка — и едва слышный шепот:
— Линди!
Она рухнула на кровать и обняла его.
Сколько времени прошло с тех пор? День или два? Она так и не поняла, да это и не имело значения. Первую ночь Малинда лежала на горе подушек и почти не шевелилась. Не отходила от Амби ни на шаг. Он почти не разговаривал, только иногда тихим шепотом называл ее по имени, но когда пришли целители, чтобы отнести его на октограмму, он закричал в ужасе.