- И как давно Орвил вас отправил лечиться в другой мир? - спросил Марсель.

- Лечиться? Да это было мучение, а не лечение! Я никогда не чувствовал себя плохо, пока не попал в тот жуткий мир, - вздрогнул Уилбер и опустошил кубок.

- Сочувствую, но всё же... - настаивал Марсель.

- Да кто его знает...

- А что вы помните последним? - подключился Арналд. - Особые событие нашего мира.

- Последнее?.. Как Орвил переживал, что от Унглии ничего не останется, если не вмешаться.

- И тогда вы просили меня поддержать затею Кристиану в создании общей армии из людей и волшебных существ, - кивнул король фейри.

- Да, а после войны народ толком не праздновал, что меня очень

расстроило. Орвила тоже расстроило, но только то, что я вечно думаю о выпивке. А это не так! - воскликнул Уилбер, забрав свежий кубок с подноса подлетевшей феи.

- Выходит, брат заточил вас в другом мире после окончания войны, - подытожил Марсель.

- Тогда кто за вас дал разрешение... - вырвалось у меня.

- Разрешение на что? - спросил бог, икнул и отпил вина.

Я обменялась взглядами с Марселем и Бетти, которые точно знали ответ на этот вопрос.

- Разрешение на брак человека и разумного животного, - произнёс Марсель под руку выпивающему Уилберу. Тот оторвал кубок от губ и выплюнул отпитое.

- Что? И после этого это я с пьяну всякую чушь творю? - возмутился бог и постучал три раза по столу: на том месте появилась маленькая копия Уилбера, отлитая из золота.

- Вызывали? - писклявым голоском спросила ожившая статуэтка, почесав бороду.

- Кто это? - опять не удержала я своего любопытства.

- Мой зам, - пояснил сам Уилбер и обратился к фигурке, грозно насупив густые брови: -Что там с разрешением на брак человека и разумного животного?

- А должно было быть что-то такое? - почесав пузо, отозвался замбога по важным делам, то есть по волоките, которой не хотел заниматься настоящий бог.

Безусловно, глупо было думать, что боги сами всё делают и нигде не мухлюют, чтобы освободить больше времени для веселья и кутежа. Странно, что отсутствие одного из богов в течение почти пяти лет никто не заметил. Или заметили - те же монахи и прочие служители церквей и соборов, посвящённых божественным братьям, но решили утаить это от широкой общественности и, видимо, от королевского двора. У Марселя от происходящего челюсть отвисла. Так и стоял, нависнув мордой над моим правым плечом с раскрытым ртом.

- Вот! - не выдержали нервы коня. Тяжёлое копыто опустилось на стол в опасной близости от золотой статуэтки. Фигурка подпрыгнула, возмущённо пискнув.

Все сидящие за столом склонись вперёд, чтобы рассмотреть ногу коня, а именно мерцающую сквозь жёсткую шерсть метку.

- И вправду: брачная метка, - заключил замбога, находившийся ближе всех к рассматриваемому объекту.

- В моё отсутствие Орвил совсем спятил, - фыркнул Уилбер, махнув рукой на лошадиную ногу. Свет от метки исчез.

- Что вы сделали? - перепугался Марсель и толкнул меня грудью в плечо, не удержав равновесия.

- Убрал это недоразумение. Вы же этого хотели? - пожал плечами Уилбер и хлебнул вина.

- Нет! - протестующе заржал конь, отступив от стола, чтобы не сшибить меня ненароком.

Я украдкой стянула с правой руки митенку и посмотрела на чистую кожу - метка исчезла. Брак аннулирован одним взмахом божественной руки, переворачивая жизнь с ног на голову второй раз. Вот так легко и играючи, не думая о том, во что это может вылиться.

- А что вы хотели? - удивился бог.

- Ответы, а не это! - фырчал Марсель, раздувая ноздри в плохо скрываемом приступе гнева.

- Успокойся! - призвал Арналд. Над столом повисла тонкая серебристая дымка с ароматом лаванды.

Несколько вдохов было достаточно, чтобы ощутить полную безмятежность на душе. Марсель перестал нервно переминаться с ноги на ногу. Он готов был слушать и внимать.

- Как так вышло, что коня обвенчали с человеком? - спросил у золотого зама Арналд.

- Я не помню таких извращённых запросов, - ответила статуэтка, сложив ладони на пузе.

Фейри покосился на Марселя, затем на Уилбера.

- Что вы наделали?! - напугал всех возглас, который оборвал веселье, скрывавшее детали разговора за нашим столом: музыка стихла, фейри бросились в рассыпную, становясь невидимыми на бегу.

Я сама захотела исчезнуть, раствориться, слиться с землёй, провалиться к демонам, лишь бы не оставаться в тени рассвирепевшего бога - второго из имеющихся в нашем мире.

- Он конченый алкоголик! Я его оградил от выпивки, а вы!.. - проревел высокий худощавый мужчина в строгом костюме. Аккуратно уложенные волосы, чисто выбритое лицо, резкие и острые черты - полная противоположность Уилбера с его мягким, заплывшим жиром телом.

- Меня спасли! Если бы не они, я бы умер там! - проорал в ответ конченый алкоголик, не забыв промочить горло в конце.

- Прошу простить меня, - вскочил со своего места Арналд и встал живым препятствием между двумя братьями-богами.

Уилбер сидел, потягивая вино. Орвил стоял, выглядывая из-за плеча короля фейри. Остальные замерли на своих местах, боясь пошевелиться. По коже побежали мурашки. Что-то, невидимое взгляду, происходило между богами. Дикий страх сковал всё моё существо. Над головой Арналда вспыхнуло несколько искр. Он предпринял попытку уговорить братьев успокоиться.

- Мой дом - мои правила, таким был уговор, - твёрдым голосом напомнил король фейри богам.

- В таком случае этот бездельник остаётся на твоей шее, - припечатал Орвин.

- Сам ты бездельник! - возмутился Уилбер, сдавленно икнув. - У тебя тут кони с людьми перемешались!

- Ничего у меня не мешалось! Ты у нас слепой? Или не разобравшись кидаешься такими заявлениями?!

- А чего тут разбираться? Конь! - Уилбер указал ладонью на Марселя. - Человек! -Указал он на меня.

Я вжала голову в плечи: от богов ничего не скроешь. Стыдливый жар лизнул щёки, в то время как всё нутро сковало холодом.

- Я и говорю «слепой»! - провопил Орвил, отодвинув Арналда. Старший брат, отобрав у младшего полупустой кубок, повернул его голову на Марселя, принуждая взглянуть внимательнее на четырёхногий объект за моей спиной.

- Уф-ф... - выдал Уилбер, сбрасывая руку брата. - Не узнал. Возмужал. И раньше он коротко стригся, - оправдывался тот, заставляя моё сердце сжаться от ужаса и непонимания.

Я перевела взгляд на Бетти. В её глазах читалась странная смесь беспокойства и сожаления. Я обернулась, чтобы рассмотреть Марселя.