— Ну, ребята, — сказал Дронго, — дизайнера увас явно не было. Хоть бы посмотрели, что покупаете.

Боевики ничего не сказали и вышли из комнаты. Часы он ненадел, зная, что их отнимут.

Время тянулось медленно. В комнате отсутствовали окна, идаже приблизительно невозможно было определить, который сейчас час. Пожалуй,седьмой, подумал Дронго. Наконец дверь открылась и в комнату вошел Георгий.

— Сейчас вам поесть принесут. Небось жажда замучила?Почему воды не попросили?

— Думал, сами догадаетесь.

— Извините, это я виноват.

Вскоре принесли еду и воду. Даже бутылку коньяка, но от негоДронго отказался. Предпочитал красное вино. Есть он тоже не стал, только выпилводу. В семь часов снова появился Георгий.

— Почему не едите?

— Не хочу. Пока не хочу.

— Дело ваше. Сейчас мы с вами поедем в одно место.

— Поедем? Разве деньги привезут не в казино?

— Не нужно задавать лишних вопросов, — сказалГеоргий, — раз поедем, значит, так нужно. И нечего волноваться. Если яполучу деньги, сразу привезу вас обратно. А не получу, значит, вы правдусказали и волноваться надо мне, а не вам.

— Поехали, — согласился Дронго, — надеюсь,меня не заставят бегать голым?

— Шутник, — пробормотал Георгий.

Ему уже доложили, что в залах гораздо больше людей, чемобычно, и среди них много боевиков Чиряева. Георгий приказал вызвать всехсвободных охранников, полагая, что соперники готовят какой-то сюрприз. В залебыл даже Анатолий Шпицын, посмевший явиться со своими телохранителями. Те увхода сдали оружие, но Георгий все время был в напряжении.

В половине восьмого он приказал всем быть наготове и вызвалк служебному входу свой автомобиль. Они с Дронго сели в него и поехали всопровождении нескольких машин.

— Может, скажете, куда мы едем? — спросил Дронго.

— Куда нужно, туда и едем, — сурово ответилГеоргий.

Кавалькада машин неслась по улицам города. Еще две машиныдержались чуть поодаль, проверяя, нет ли преследователей. Вскоре они выехали загород, где их ждал вертолет.

— Пошли, — бросил Георгий.

— Хорошо, что не самолет, — заметил Дронго, —терпеть не могу летать.

В вертолет сели впятером. Георгий, Дронго, пилот и дваохранника. Вертолет взлетел в ночной темноте, направляясь куда-то на юг. Черезполчаса приземлился на площадке, где ждали два джипа с водителями. Дорога лесомбыла недолгой. Дважды их останавливала охрана, проверяя, кто сидит в машине.Наконец они подъехали к массивному трехэтажному зданию в глубине лесногомассива, принадлежавшему компании «Роснефтегаз». Десять лет назад сюда приезжалина охоту руководители партии и государства. Но затем здание выкупила богатаякомпания, отремонтировала, и теперь здесь встречали наиболее почетных гостей«Роснефтегаза».

Охранников Георгия в здание не пропустили, так же, как иДронго. Он остался в машине. Георгий, выходя из машины, с улыбкой ему кивнул.

— Вы не верили, что мне дадут деньги. А я вам говорил,что все будет в порядке.

Георгий вошел в дом и стал подниматься по лестнице, а Дронгосмотрел из окна машины на красивое здание, потом перевел взгляд на домикиегерей, находившиеся поблизости.

Георгия тщательно обыскали и лишь затем провели в каминныйзал, где его уже ждали двое. Президент компании «Роснефтегаз» и генералМуравьев. Оба стояли у окна.

— Хорошо, что вы сами приехали, — сказалгенерал, — мы хотели убедиться, что все будет в порядке.

— В полном порядке, — кивнул Георгий, подходя кним в ожидании рукопожатия. Но президент компании лишь мрачно кивнул, Муравьевтоже не протянул ему руки, очевидно, чтобы не раздражать президента. Тототкровенно презирал уголовников, с которыми вынужден был общаться.

— Мы приготовили деньги, — недовольно морщась,сказал президент, — можете забрать их прямо сейчас. Но учтите, мы платимдолги этого типа в последний раз. Никаких дел с вами мы больше иметь не хотим ине будем. Вы меня поняли?

— Разумеется. Вы и не имели с нами никаких дел. Толькос Чиряевым, — справедливо заметил Георгий.

— Мы просто нанимали его для определеннойработы, — сурово заявил президент, — и в том, что случилось, естьдоля нашей вины. Он столько месяцев отсидел в тюрьме. Мы потерялиКочиевского, — при этих словах Георгий метнул взгляд на Муравьева, но утого ни единый мускул не дрогнул в лице.

— В общем, мы согласились оплатить все его долги и наэтом закончить наши дела, — сообщил президент, — три миллионадолларов наличными. Надеюсь, вы не будете их пересчитывать?

— Нет, конечно, — Георгий не мог не чувствоватьнекоторого уважения к этому человеку. Оно основывалось на его огромном влияниии баснословных капиталах, которыми тот владел. Георгий мыслил конкретнымикатегориями. Если человек стал одним из самых богатых и самых влиятельных встране, значит, у него есть и ум, и сила. Георгий хорошо знал, что достичьэтого не так просто. Тут нужны огромная энергия и недюжинные способности. Чембольше труда и таланта вкладываешь в дело, тем большую отдачу получаешь. Иначеговоря — успех равен затраченной на него энергии. А президент достиг, можносказать, недосягаемых вершин.

— Здесь деньги. — Президент указал на большойчемодан и отвернулся. — Берите его и уходите. Или вызовите кого-нибудь изваших людей, если одному вам его не поднять, — добавил он, глядя в окно.

— Я справлюсь, — Георгий посмотрел начемодан, — извините, но я хотел бы его открыть.

— Что? — Президент повернулся к Георгию, глаза егометали молнии. — Вы смеете нам не доверять?

— Мы вам доверяем, — произнес Георгий, — но унас есть сведения…

— Ну, знаете, — возмутился президент, — этопереходит всякие границы. Забирайте деньги и уходите!

— Мы все уладим, — засуетился Муравьев. — Свашего разрешения я сам с ним поговорю.

— Заканчивайте поскорее, — раздраженно бросилпрезидент и, не попрощавшись, вышел.

— Вы с ума сошли? — напустился на ГеоргияМуравьев. — Разве можно говорить такие вещи в присутствии самогопрезидента. Он подумает, что вы чокнулись. Он ведь не наперсточник, а президенткрупнейшей европейской компании. Для него три миллиона вообще не деньги. Как вымогли себе такое позволить?

— Хватит, — поморщился Георгий, — меня безконца обманывают все кому не лень. Вы же знаете, что случилось у Киевскоговокзала. Там убили нашего человека и сожгли магазин.

— Это был не ваш человек, — возразилМуравьев, — а человек Абаскули. Берите деньги и уходите.

— Я должен сначала открыть чемодан.