— Сын, — не переставал повторять Дронго и вдругзакричал: — Я обязательно приеду! Слышишь?

— Конечно, слышу, — голос ее дрогнул отслез, — я буду тебя ждать.

— А тебе можно лететь самолетом?

— Можно, конечно, можно. Я знала, что ты обрадуешься. Ятебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, — ошеломленный, произнесДронго.

Положив трубку, он опустился в кресло и еще несколько минутпросидел, словно постепенно осознавая это событие. Почему он сказал, чтоприлетит шестнадцатого? Ведь можно это сделать сегодня. Он поднялся с кресла итут вспомнил, что сегодня это исключено. Что сегодня в два часа он должен пойтик Георгию. И если ошибся в своих расчетах, никогда больше не вернется домой.Одному Богу известно, как не хотелось ему идти в это проклятое казино.

Снова зазвонил телефон. Была половина десятого. Онмашинально снял трубку.

— Доброе утро, — сказал Романенко, —извините, что беспокою так рано. Вы не передумали?

Одна секунда, вторая, третья…

— Нет, — выдавил Дронго, — не передумал.

— Тогда наш эксперт сейчас выезжает, — сообщилРоманенко, — в десять часов будет у вас. До свидания.

Дронго положил трубку и закрыл глаза.

«Джил, — подумал он про себя, — я обязательноприеду шестнадцатого».

После ухода эксперта Дронго посмотрел на часы. Была половинадвенадцатого. Если все пройдет нормально, через два с половиной часа он долженбыть в казино. Дронго позвонил Галкину.

— Алло, кто говорит?

— Ваш друг, — пошутил Дронго.

— Опять вы, не желаю с вами разговаривать. До свидания.

— У меня к вам интересное предложение.

— До свидания, — повторил Галкин, но отключатьсяне стал.

— Мне нужно поговорить с нашим другом, — сказалДронго, — найдите его. Это очень важно.

— Я не могу его найти, не знаю номера еготелефона, — быстро проговорил Галкин и отключился.

Дронго прошел к своему компьютеру. Он был уверен, что Галкиннайдет возможность сообщить Кочиевскому о его звонке. Ждать пришлось минутдвадцать. Очевидно, Галкин искал чужой телефон, чтобы гарантировать себя отпрослушивания. Наконец появилась запись.

— Надеюсь, ты меня не забыл.

— Стараюсь не забывать, — ответил Дронго, —как себя чувствуешь?

— Тебя волнует мое здоровье?

— Немного волнует. Боюсь, сегодня у тебя ничего неполучится.

— О чем ты?

— О ДЕНЬГАХ! — Он набрал это слово большимибуквами.

Через секунду-другую появилась запись.

— Не понимаю, о каких деньгах идет речь?

— Ты должен сегодня получить три миллиона, —написал Дронго.

— Молодец, — прочел он, — хорошо работаешь.Но это не мои деньги.

— Поэтому ты хочешь их украсть!

— Ты совсем чокнулся. Я полковник военной разведки, ане вор.

— Поздравляю. А я-то думал, ты убийца и нечистоплотныйтип. Оказывается, ты еще не забыл об офицерской чести.

— Что тебе нужно?

— Ничего. Хотел предупредить, что сегодня у тебя ничегоне получится.

— Почему именно сегодня?

— ДЕНЬГИ! — снова написал Дронго.

— Иди ты… — Кочиевский отключил связь. Цельдостигнута. Он занервничал. Непременно захочет подстраховаться. Это именно то,что нужно.

Дронго пошел одеваться. «Выйдя из дома, размышлял он, надосразу поехать в казино, чтобы не вызвать подозрений у тех, кто за ним будетследить. А следить за ним обязательно будут. В то же время надо бытьосторожным. Кочиевский может прислать своих людей».

Дронго оделся, долго выбирал галстук. Темный костюм, темныйгалстук, голубая сорочка. Он сознательно тянул время. Нужно все до мелочейрассчитать. Ровно в час позвонить Галкину. Без одной минуты час он набрал номерШахматиста.

— Здравствуйте, это опять я.

— Перестаньте звонить, — разозлился Галкин, —мне придется изменить номер телефона.

— Послушайте меня, Галкин, — быстро проговорилДронго. — Сегодня Георгию должны передать три миллиона долларов наличными,которые ему задолжал Чиряев. Это произойдет вечером в казино.

— Какие три миллиона? — спросил Галкин,прикинувшись, что ничего не понимает, но голос его дрогнул.

— Вы знаете какие, — ответил Дронго. — Ноденьги Георгию не отдадут. Кочиевский хочет всех обмануть и завладеть деньгами.

— Что вам от меня нужно?

— Если деньги пропадут, а Чиряев погибнет, вы несможете занять его место, — сказал Дронго, — все его имущество будетпродано за долги. И платить их будете вы. Надеюсь, вы меня поняли? До свидания.

Он быстро отключил связь. Теперь нужно ждать. Галкин неподозревает, что за ним следят сотрудники ФСБ. Изменит номера своих телефонов ивоспользуется каким-нибудь каналом, чтобы связаться с Кочиевским. Но спокойносидеть он не будет, обязательно начнет дергаться после разговора со мной.Теперь все зависит от степени его алчности. Если он готов разделить деньги сМуравьевым и Кочиевским, позвонит полковнику и постарается увидеться с ним довечера. Если не позвонит, значит, делиться не собирается. И в этом случаесоберет своих боевиков и будет драться. Дронго посмотрел на часы. Началовторого. Примерно через полчаса надо выйти из дома, сесть в машину иотправиться в казино. Это самый опасный момент. По договоренности с Романенко,машина потом уедет в прокуратуру, чтобы гарантировать безопасность водителя.

Дронго пошарил в карманах. Носовой платок. Немного денег.Его обязательно будут обыскивать. Телефон нужно оставить дома. Он вообще нелюбил носить с собой мобильные телефоны. Но в последние дни приходилось этоделать. Что это в кармане? Он достал крестик. Тот самый крестик, который емуподарила мать Вейдеманиса. Подумав немного, положил крестик в карман.

Прежде чем выйти из дома, просмотрел экраны компьютеров. Всев порядке. Похоже, Кочиевского теперь волновали только деньги. Навернякавозьмет с собой вечером Баугиса на операцию. Все рассчитано. Каждый шаг. Дронгоокинул взглядом свою квартиру. Если все пройдет нормально, он вернется сюданочью. Или утром. Или не вернется никогда.

Он подошел к столу, взял лист бумаги и написал крупнымибуквами: «Джил, я тебя очень любил. Извини, что все так получилось. Хотел бытьсчастлив с тобой». Он запечатал конверт, написал лондонский адрес Джил.Позвонил Романенко:

— У меня на столе конверт, если со мной что-нибудьслучится, отправьте по назначению.