Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Может, и нет, но он все равно присоединится к нам. Я могу сказать вам, кто был посредником в этой сделке – Манфред Де Ла Рей.
Теперь все обрело смысл. Но фон Меербах ничего не выдал Кронье.
- ‘Это хорошая история, Пит,’ - сказал он, добродушно хлопнув его по спине. - Кто знает, может быть, это даже наполовину правда.
На следующий день фон Меербах не потрудился позвонить в офис Де Ла Рея. Он сам отправился туда в то время, когда Манфред, вероятно, должен был присутствовать, ворвался мимо секретаря и пинком распахнул дверь. Не обращая внимания на шокированные лица государственных служащих, собравшихся, чтобы получить инструкции своего министра, фон Меербах ткнул пальцем в Де Ла Рея и прорычал: - "Я знаю, почему вы избегали меня. И клянусь Богом, к закату я разнесу это по всему Кейптауну, если ты не скажешь мне, как мужчина мужчине, что, черт возьми, ты задумал.
Де Ла Рей посмотрел на него так пристально, что фон Меербах порадовался, что ему никогда не приходилось сталкиваться с ним на боксерском ринге. Не сводя немигающего взгляда с этого незваного гостя, вторгшегося в его личное пространство, он сказал: - "Пожалуйста, все покиньте комнату. Это займет всего две минуты.
Когда кабинет был очищен, Де Ла Рей спросил: - 'Что это означает?'
- Ты заключил сделку с Кортни. Я это знаю.
На лице Де Ла Рея не отразилось никаких признаков реакции.
- Ты передал меня ему и его семье? - спросил фон Меербах. - Это тот маленький подсластитель, который заставил его сказать "да"?
- У меня нет комментариев по поводу диких, необоснованных обвинений, выдвинутых незваным гостем в моем кабинете, - ответил Де Ла Рей. - Посмотри на себя, парень. Неужели у тебя нет ни гордости, ни достоинства?
- Ты не знаешь, каково это - быть беглецом. - Фон Меербах не смог скрыть в своем голосе жалобной нотки жалости к себе.
- Напротив, я точно знаю, каково это. Но я никому тебя не передавал. Никто не просил меня помочь им найти тебя. Я никому не говорил, что ты находишься в Южной Африке, какое имя ты используешь и где живешь. Я не сделал ничего, абсолютно ничего, чтобы угрожать твоей безопасности.
Фон Меербах почувствовал легкое облегчение, но ему нужно было подтверждение.
- Значит, за мной никто не придет?
- Откуда мне знать? Но я могу сказать тебе вот что - в этой стране пятнадцать миллионов человек, и они разбросаны более чем на миллион квадратных километров. Это очень большой стог сена, а ты - одна маленькая иголка. Нет никаких оснований полагать, что кто-нибудь когда-нибудь найдет тебя.
Фон Меербах хотел что-то сказать, но Де Лей Рей поднял руку.
- Довольно. Покинь этот кабинет. У меня много работы. И я не желаю больше с тобой разговаривать.
***
Шафран пробежала последние двадцать пять ярдов до дальнего конца своего тренировочного круга. Ладно ... еще десять кругов, сказала она себе. Ударь их сильно. Никакого расслабления.
Она выпрямилась, затем опустилась на корточки, положив руки на землю перед собой. Она вытянула ноги за спину, снова вернула их в положение на корточках и подпрыгнула в воздух. Один круг закончился, осталось девять.
Она тяжело дышала. Это была ее третья ротация. Она повернула направо, пробежала еще пятьдесят ярдов и снова повернула направо. Перед ней был грубый туннель, образованный канавой, покрытой рядом бетонных плит. Она нырнула в канаву, не обращая внимания на царапанье локтей и коленей о твердую, каменистую землю, ругаясь себе под нос, когда ударилась головой о бетон.
Шафран вынырнула из канавы и пробежала еще двадцать пять ярдов, пробежала трусцой двадцать пять, затем пробежала еще двадцать пять до сетки, подвешенной к деревянной раме высотой восемь футов. Она поднялась по сетке, перекатилась через нее, упала на землю и снова побежала к стрельбищу.
Ее пистолет "Беретта-418", оружие, которое помогало ей во время войны, лежал на табурете, полностью заряженный, а Ваджид ждал, готовый перезарядить его, как только Шафран опустошит магазин на восемь патронов. Пистолет был не самым мощным из имеющихся, но он был маленьким, легким и легко помещался в холщовую сумку, которую Шафран носила в военное время, гражданскую сумочку или даже карман. Он был известен как итальянский "карманный пистолет". У него были неподвижные железные прицелы - задняя насечка и передний клинок.
Джошуа уточнил, что она и Герхард будут участвовать в миссии только в качестве советников и наблюдателей. И все же она не собиралась рисковать. Она была полна решимости привести себя в боевую форму к тому времени, когда раздался звонок о том, что корабль с израильтянами направляется в Кейптаун.
Если бы ей пришлось пустить в ход пистолет, она ожидала, что он будет оборонительным и с близкого расстояния. Полигон был создан как грубая копия дома убийств, который был создан для стажеров SOE рядом с их базой в Арисейге на западном побережье Шотландии. Неделей ранее Шафран купила дюжину портновских манекенов: мягкие, обтянутые тканью мужские торсы на деревянных подставках. В центре их груди, над воображаемыми сердцами, были нарисованы красные круги. Шесть манекенов были установлены на деревянных столбах, которые были вбиты в землю достаточно глубоко, чтобы оставаться в вертикальном положении, несмотря на попадание пули, в линию поперек полигона, на расстоянии от десяти до двадцати ярдов от ее огневой позиции, и пронумерованы слева направо.
Упражнение всегда было одно и то же. Шафран подняла пистолет, все еще задыхаясь, пульс учащался, мышцы протестовали. Она стояла спиной к плите. Как только она заняла позицию, Ваджид крикнул: - ‘Поворот!’
Она резко обернулась, и тут же Ваджид быстро выкрикнул четыре цифры подряд, не давая ей времени передохнуть. На этот раз его последовательность звучала так: - ‘Четыре! Один! Шесть! Три!
Шафран стреляла так, как ее учили в Арисейге. Она не прицеливалась обычным способом. Учебная доктрина SOE считала это слишком медленным и неэффективным в ближнем бою. Она просто смотрела на мишень, позволяла руке следовать за глазом и стреляла инстинктивно. Она быстро выпустила два выстрела подряд: техника двойного нажатия, которая была еще одним нововведением SOE. Она посмотрела на следующую мишень и сделала то же
