и ничего ему не сказала. Он, вроде бы, перестал для неё существовать, но ей не хотелось, чтобы он её такой видел. Уйти бы самой поскорее, но как?

— Хочешь уйти? — спросил он, — может, останешься?

Она молчала. Остаться? Такой страшной, мятой и взбаламученной? Только уединение, по возможности длительное, от всех закрыться, а от него… спрятаться поскорее!

— Мне требуется отдых и время для того, чтобы привести себя в тот внешний вид, который и будет соответствовать заявленной цене…

— Прекрати!

— Надо ли понимать так, что ты передумал и решил подыскать себе менее затратный вариант? Ещё одну безотказную танцовщицу или ту же незабытую Ифису? Вообще шик! Она будет любить тебя бесплатно, а уж что она включит в это понятие «бесплатно», тут уж боюсь и предположить…

— Рот закрой! Ты заигралась.

— Разве не ты?

— Если такая жажда двигать челюстями, займись завтраком. Я достану? — но сам даже не сделал попытки открыть ту самую камеру в стене, где и хранилась еда.

— Накормил, более чем… — ответила она, избегая смотреть ему в лицо. Он протянул ей ещё один прозрачный шарик. Нэя стукнула его по руке, и крошечный шарик куда-то скатился.

— Ешь их сам! — ответила она, глядя на сферу, и передёрнулась спиной. Попытавшись сыграть гордое презрение, наблюдая, как он изучает её лицо сбоку, она отвергла свою попытку как жалкую, — фасад этой роли не соответствовал. Она и сама не понимала, любит она его или ненавидит? Но преобладающим было чувство растерянности, куда же пропала её утренняя красота, которой она любовалась, пребывая у себя в «Мечте»? Что за измятое чучело взирало на неё из глубин зеркальной сферы? И чем именно он любовался только что, называя её волшебным даром себе? Кто тут ненормальный? Он или она?

— Выпусти меня отсюда! Мне нечем тут дышать… — она дёргала за платье, но застёжка не поддавалась. — Видеть тебя не хочу! Не могу… чтоб ты провалился к настоящему Чёрному владыке… — увидев, что под ногами валяется туфелька, она подняла её и бросила в его сторону, как-то несоответственно моменту трезво жалея, что потеряла чудесную новую обувь. Вторую же туфлю он уволок.

— Немедленно верни мою обувь!

Он протянул ей туфельку, которую она и бросила только что.

— Другую!

— А где она? — спросил он с идиотской улыбкой, но, похоже, искренне не помнил о том, что сам же её и утащил куда-то. Он точно так же, как и она, выплывал откуда-то, из только что пережитого абсурда, и производил впечатление не до конца очнувшегося, как бывает в процессе похмельного синдрома.

— Там… — она указала в сторону другого отсека. Он ушёл и долго рыскал по углам, но так и не нашёл.

— Куда ж ты её засунула? — спросил он, заметно пребывая в рассредоточенном состоянии.

— Если ты сыграл тут роль Чёрного Владыки, то ты исполнил ту месть, которой грозила моей бабушке «Мать Вода». Кроме этой мести моей бабушке нечего было передать мне по наследству. Теперь отпусти меня!

Он посмотрел на неё тем же смятенным взглядом, что и она на него, — как на помешанную, — но нажал свой браслет.

— Возьми, — он пихал ей закрытый контейнер с каким-то лакомством.

— Я не нищенка, которой отдают недоеденные десерты со столов, разгромленных обжорами!

— Я принёс свежий завтрак…

Нэя не взяла из его рук ничего. Подойдя сзади, он неожиданно сунул ей в рот другой прозрачный шарик, и тот мгновенно растворился.

— Чтобы хорошо спала, — пояснил он, — и добавил, сюсюкая, как с маленькой и неполноценной, — в своих атласных подушечках.

Не давали ему эти подушечки покоя.

Артур — сын Рудольфа

Стена бесшумно отъехала в сторону, и возник красивый юноша Артур. Казалось, с его появлением в отсек хлынула свежая волна воздуха. Одет он был иначе, чем вчерашним уже утром. В рубашке без рукавов, и поэтому Нэя не могла ни отметить редкой красоты его сложения, хотя Артур не обладал из-за возраста ярко выраженной мощью, как большинство землян. Но обещал развиться в мужчину — красавца. Сейчас же лицо его обладало настолько детски лучезарным выражением, что он казался очень крупным подростком, а не взрослым парнем.

— Артур, проводи госпожу Нэю на поверхность, — сказал ему Рудольф на языке Паралеи, не переходя на тот, на котором они общались между собой здесь в своём подземном мире. Его ничуть не озаботило, что гостья стоит босиком.

Артур, видимо, прочувствовал нестандартность ситуации. Он внимательно смотрел на Нэю. Затем исподлобья глянул на Рудольфа. — Что тут произошло? — спросил он тоже на языке Паралеи. Нэя поняла, что они не переходят на свой язык при наличии рядом местных людей никогда. Артур не знал о её осведомленности ничего.

— А что не так? — Рудольф был строг с Артуром, являя тому свою личную безупречность.

— Что вы тут делали? — спросил вдруг Артур дерзко. Нэю поразил его тон. Она никогда не слышала, чтобы с Рудольфом кто-нибудь так разговаривал. Даже Антон, который говорил, что Рудольф не является пока его шефом окончательно, а скорее больше учителем. Чему он его учил, Нэя не уточняла. Зачем, если он всё равно не говорил больше того, что хотел или мог. Но она замечала, что у них царит чёткая дисциплина и не явно выраженная, но ощущаемая субординация в отношениях.

— Мы? — переспросил Рудольф, — в своё личное время я делаю, что хочу. Разве я у тебя спрашиваю, что делаешь ты, когда свободен? Иди! — приказал он металлическим голосом. — Как себя ведёшь? Ты где находишься? У бабушки за пазухой, что ли? — И перешёл на язык, неизвестный Нэе, и это было нарушение их правил, но, видимо, Рудольф сорвался. Артур вытянулся, и лицо его лишилось эмоций, как и у Олега, когда тот провожал Нэю на выход три дня тому назад.

Они вышли, и Нэя взяла Артура за руку, поскольку казалось, пол под ногами обладает наклоном и медленным течением как плотная вода, и её точно куда-то унесёт повторно. Артур не выдернул руки, и она, привалившись к нему, почувствовала спасительную устойчивость.

— Почему вы без обуви? — спросил он.

— Я её потеряла, — ответила Нэя.

— Может, вернуться и поискать? — предложил он, делая попытку вернуться.

Она передёрнулась и ответила, — Обойдусь! Я не нищенка, у меня полно обуви.

— А волосы почему мокрые? — не отставал он.

— Я купалась в подземном источнике, то есть в том корыте, куда и бьёт вода из подземных источников. В том помещении было душно, и уж очень хотелось искупаться. Он сказал, что эту воду пить нельзя, а я пила. Теперь что? Отравлена?

— Вода из подземного источника? — уточнил он. — У нас нет