А та, чье полное имя звучит как Ея Императорское Высочество принцесса Ольденбургская, урожденная княгиня Романовская, герцогиня Лейхтенбергская, принцесса Богарне, умерла во Франции. Даты жизни Евгении выглядят так: 1845–1925 гг.; но кто именно похоронен в ее могиле?! — пусть останется загадкой…

Замок-жемчужина в Рамони в идеальном состоянии все еще стоит на прежнем месте.

А вот замок ученого Наркевича-Иодко, в котором некогда располагались его лаборатории, не пережил Вторую мировую войну. Причем мощное строение было взорвано… местными партизанами, которые заложили под него сверхогромную дозу взрывчатки. На всякий случай партизаны взорвали и строения хозяйственного двора Наркевича-Иодко. При том, что ни в самом здании, ни поблизости от него никаких немецких захватчиков не было. Сегодня в этом месте лишь несчастные руины некогда величественного здания да засыпанные подвалы, скрывающие тайны опытов профессора электрографии и магнетизма… Но то, что произошло с этим строением, наводит на размышления…

* * *

Любопытно то, что мы имеем сегодня: многочисленные свидетели утверждают, что внутри замка Рамонь никогда не жила никакая живность, включая крыс, мышей, голубей и даже мух. Голуби, случайно попадающие сюда, теряют возможность летать, падают и корчатся в конвульсиях; кошки, если и подбираются к стенам замка, то тут же убегают прочь. Доказано, что в этом здании находится сильное поле отрицательной энергии. Видать не зря Воронежскую область считают центром черной энергии России. А Эрих Кох как раз был связан с этим русским краем… и замком, где жила престарелая ведьма Евгения Ольденбургская.

Вместе с тем не менее фантастичной выдумкой кажется то, что: Эрих Кох являлся агентом Кремля. Опираясь на исторические и документальные факты, эта сенсационная версия имеет под собой реальную почву. Подобные сведения выказывает и австрийский писатель Хуго-Манфред Беер в своей книге «Туз Москвы в борьбе разведок», утверждая, что Коха завербовала советская разведка не позднее 1942 года. Эту версию подтверждает и петербургский историк, энтузиаст Григорий Набойщиков, и утверждает, что именно это обстоятельство явилось причиной, почему Коха не убил Николай Кузнецов.

Агент «Зорич» — Александр Пантелеймонович Святогоров, полковник службы внешней разведки СССР — утверждал: «Я уверен, что всю правду о Николае Кузнецове в силу определенных обстоятельств общественность узнает не скоро…»

«Темная лошадка» сталинской разведки Николай Кузнецов, 40-е годы ХХ в.

Советский разведчик, а правильнее — профессиональный террорист-ликвидатор Николай Кузнецов (Рудольф Шмидт, Пауль Зиберт, др.), коренной сибиряк, прекрасно говоривший на пяти диалектах немецкого языка, и входивший в личную агентуру Иосифа Виссарионовича Сталина, — под оперативной легендой покушения на гауляйтера Коха весной 1943 года провел санкционированную экстренную прямую связь с «источником глубокого залегания», и среди других сведений получил стратегическую информацию о дате и месте генерального сражения на Курской дуге…

Связным между Кохом и Кремлём являлся агент «Колонист», «Пух» — Николай Кузнецов. Секретную связь между Кузнецовым и Эрихом Кохом обеспечивала агент «Лиза», мать Николая, сына Коха. Командир партизанского отряда Герой Советского Союза Медведев в тонкости этих вопросов центром посвящен не был, так как мог являться, и, по всей вероятности, являлся германским агентом глубокого залегания.

Эрих Кох в 1944 году создал на территории Восточной Пруссии шесть подземных хранилищ для огромных ценностей и антикварных коллекций. Многочисленные сокровища, принадлежащие самому Э. Коху, были доставлены подводной лодкой на Антильские острова, где были размещены в банках голландской королевы Беатрикс. Он же имел прямое отношение к исчезновению Янтарной комнаты.

Ольга внимательно читала материалы, пытаясь найти то, что могло ей пригодиться при общении с сыном этой одиозной личности — гауляйтера Пруссии и рейхскомиссара Галиции (Украины) Эриха Коха.

Она перевернула очередной лист и несколько секунд, углубившись в себя, следила за игрой света в облаках. Затем, с серьезным выражением лица повернулась к Александру и вздохнула, ничего не говоря. Однако тот слегка кивнув ей, и не дождавшись от нее вопроса, уточнил:

— Прошло 50 минут, значит через час мы прибудем в аэропорт Храброво. Затем возьмем такси и…

— Зачем?

— …до Калининграда 30 километров. Там быстро оформим машину напрокат, и двинемся в сторону конечного пункта.

— Хорошо, — спокойно подытожила она, вновь уткнувшись в бумаги. Самое интересное еще впереди, — подумала журналистка, и оказалась права.

Рим, Ватикан

Джузеппе Бутилльоне достал из кармана платок и нервно вытер лоб, хотя через мгновение на переносице вновь заблестела капля. Банкир был недоволен неурочным приказом, однако не посмел ослушаться, и уже через несколько часов после полученного сообщения вылетел на родину. Всю дорогу, сидя в кресле самолета, Джузеппе нервно подергивался и покусывал губы. В какое-то мгновение ему показалось, что он ненавидит весь мир, — так сильно было его напряжение. И то, что, в общем-то, уверенный в себе высокопоставленный банковский служащий не мог понять, откуда взялось это нелепое липкое чувство тревоги, казалось ему странным и окончательно выбивало из равновесия.

Еще Джузеппе переживал из-за того, как будет воспринята его прибереженная на случай словесной порки новость о встрече с доброжелателем, готовым поделиться с ним тайной информацией, хранимой фон Краузольдом до его последнего часа. Могло ли это — встреча с незнакомцем — стать отсрочкой для визита в Ватикан? Конечно, нет, ведь тот, кто приказал явиться, не терпит никаких, хотя бы и весьма важных отговорок… Но что же все-таки могло явиться причиной его спешного перелета? Пройдет еще несколько томительных часов, прежде чем банкир Джузеппе Бутилльоне столкнется лицом к лицу с роковой реальностью…

Пытаясь как-то наладить ход своих путаных мыслей во время передвижения уже по земле, истоптанной ногами загадочных древних римлян и вымеренной миллионами шагов современных представителей хомо сапиенс, Бутилльоне все время перескакивал с одной значимой информации на другую, пытаясь уловить что-то, что всячески ускользало от его внимания.

Он предвидел два развития событий: его поощряют и — его наказывают. Последнее могло означать много неприятностей, причем разных и сразу.

Отчего-то, проходя уже двором Ватикана, Джузеппе подумал, что сожалеет, что не является уникумом рода человеческого, избранным, готовым решать самые глобальные задачи. Например, не помышляет так, как Гитлер или Гиммлер, которые с помощью структуры «Аненэрбе» пытались найти в архивах Ватикана ответ, как получить абсолютную власть на Земле… Зря, что ли, Бутилльоне не по долгу службы постигал секреты этой тайной организации?!