Золото тамплиеров в дубовых бочках продолжает находиться на дне лесного озера. И поныне один генерал КГБ, пенсионер и заслуженный чекист СССР (из потомственных прусских агентов!) продолжает искать возможности подъема золота монахов. Но это, как говорят, уже совсем другая история…

* * *

…Последние десятилетия XIX века. Карета, запряженная цугом белых лошадей, миновала город Воронеж, до пункта назначения оставалось проехать 40 верст. Изящная женская рука в черной перчатке грациозным движением отодвинула белую шелковую шторку, каретные ходики приятно тикали, бой курантов ровно отсчитывал часы, минуты и пробегающие верстовые столбы. Черная элегантная шляпа, черные страусовые перья, черная вуаль надежно закрывали лицо главного резидента германской разведки в Российской империи.

Портрет А.Х. Бенкендорфа в мундире Лейб-гвардии Жандармского полуэскадрона (1840-е), копия Егора Ботмана с картины Франца Крюгера. Следует указать, что Франц Крюгер — немецкий художник, портретист, работал при Императорском дворе России и при Королевском дворе Пруссии.

…Еще в январе 1826 года Остзейский немец из Лифляндии генерал-адъютант Александр Христофорович Бенкендорф подает секретный проект на высочайшее имя Николая I.

Так 3 июля 1826 года после незначительной доработки был утвержден высочайший указ о создании тайного органа государственного политического сыска Третьего охранного отделения. С этого момента свастика пришла в Россию и положила начало формированию агентурной сети будущего — Третьего рейха. Четкое «шагающее солнце» сменило спиралевидную русскую яргу-свастику. Руководящие должности в этой негласной германской разведывательной организации заняли остзейские немцы Фок, Дубельт и другие. Эта разведывательная организация работала во имя Германии и в интересах Германии, полностью функционировала за счет финансовых налоговых отчислений русского народа. Все члены этой организации носили серебряные перстни со свастикой.

Вместе с княгиней Евгенией путешествовал и великан Федор, он был просто необходим в смутные часы: мог легко разогнать разбойников на ночном тракте, поправить в дороге сломанную подпругу, справить интимные прихоти хозяйки, так как ее чахлый муж не интересовался супружним делом (зато, как известно, основал Институт экспериментальной медицины). Колоритный кучер Федор — мордастый, усатый, курносый, огромный детина с кулаками с пивную кружку, в расшитой золотом ливрее, ловким движением отворил дверцу кареты. Черную лакированную дверцу украшал новый фамильный герб династии Романовых — Мекленбургов, где основную сакральную роль выполнял символ Грифона, вращающий правой лапой маленькую свастику.

Герб русской императрицы (гессенской принцессы) Александры Федоровны, супруги Николая II.

Свастика на машине императора Николая II.

Дама в черном, опираясь на могучую руку кучера, вышла из кареты, ее взору представились просторы великолепной «русской Швейцарии». Вид с горы впечатлял роскошью раскинувшихся внизу заливных лугов и водами чистейшей реки. Благоухала трава, разноцветьем радовали полевые цветы, жужжали шмели, безумолчно пели птицы. Да именно в этом месте черный колдун приказал построить замок — генератор новой реальности.

Еще находясь в Санкт-Петербурге в своем имении, к княгине Евгении, страдающей редкой болезнью, стал приходить по ночам черный колдун Никифор — бородатый мужик в грубой сермяжной одежде, пахнущий лесом, дымом и сушеными грибами. Его страшные колючие глаза огнем обжигали красивое тело страдающей княгини. Это Никифор сказал ей, что необходимо построить замок на месте, которое он укажет, и тогда красавица выздоровеет. Правда, за услугу колдун потребовал не деньги, а иную плату, взглядом одним раздев и приласкав болезную. Желание жить пересилило всё… и вот уже светская львица стоит на горе, указанной магом. В свое время именно эти места присмотрел царь-корабел Петр I, именно здесь думал построить он судостроительные верфи для движения своих парусных кораблей в Азов, Черное и Средиземное моря; да именно в этот направлении проходил секретный подземный тоннель.

Для строительства замка-генератора в Рамони понадобилась особая глина, травы-добавки и специальный температурный обжиг замкового кирпича. На кирпичах-закладках ставились рунические знаки (именно такие коллекционировал Эрих Кох), а на тысячном оставлялся след грифона, — так кирпичик к кирпичику за четыре года вырос замок красного кирпича с башенками и часами. Массивные кованные ворота надежно защищали вход в чистилище; имелся в замке за парадной лестницей и подземный ход, который плавно спускался к реке.

Так германской разведкой был построен закрытый институт экспериментальной медицины, который успешно работал до 1917 года. Была у этого проекта и тайная сторона: здесь впервые в мире создавалось то, что сегодняшним языком может быть названо психотронным ментальным оружием. Благо, биоматериала для проведения опытов в ближайших селах было достаточно…

Ведьма Евгения Ольденбургская использовала в своих исследованиях разработки ученого, исследователя, дворянина Якова Наркевича-Иодко. Допоздна засиживался тот в своем замке над чертежами грандиозных проектов. С 1872 г. он проводил научные эксперименты в лаборатории, оборудованной в имении Наднёман, что в 80 км юго-западнее города Минска. А был ученый естествоиспытателем в области медицины, изобретателем электрографии, беспроволочной передачи электрических сигналов и многих других уникальных для своего времени разработок, созвучных гению другого выдающегося ученого — сербского изобретателя Николы Тесла.

Любопытно, что одно время Наркевич-Иодко занимался замковой библиотекой, находясь в знаковом месте — родовом замке князей Радзивиллов в Несвиже. Замок этот прекрасно сохранился, но, по словам интеллигентной старушки княжны Эльжбеты Радзивил, «его отреставрировали идиоты». «Если войти в арку правой от главного корпуса галереи и повернуть направо, была кухня. А за ней — ступеньки, которые вели в подземный ход. Выход из него был на горе в пяти километрах оттуда», — поделилась княжна о том месте, куда ее категорически не пустили в ее последний приезд в свое родовое имение в Беларуси.

Физик, медик, биолог, алхимик Наркевич был убит германской агентурой в своем замке под Минском в 1894 году (историки уверены, что умер в 1905-м). Тогда же пропали документы и научные наработки по инфразвуковым генераторам, которые использовали в качестве антенн железнодорожное полотно и подземные коммуникации. И попали не куда-нибудь, а в тайные лаборатории замка княгини Ольденбургской.