– Ты совершаешь ошибку, Ропп.

– Теперь, – сказал капитан, подходя вплотную. – Теперь ты подтвердишь, что уразумел задание и что выполнишь его. Если ты этого не сделаешь, прежде чем я досчитаю до трех, господин Самса проткнет музыкантишке барабанную перепонку в левом ухе, а я стану считать дальше. Не будет ожидаемого эффекта – и господин Самса ткнет во второе ухо. А потом выколет поэту глаз. И так далее, до тех пор, пока не придет черед воткнуть клинок в мозг. Я начинаю считать, ведьмак.

– Не слушай его, Геральт! – Лютик каким-то чудом сумел подать голос из стиснутой глотки. – Они не отважатся ко мне прикоснуться! Я знаменит!

– Он, – холодно прикинул Ропп, – похоже, не воспринимает нас всерьез. Господин Самса, правое ухо.

– Стой! Нет!

– Так-то лучше, – кивнул Ропп. – Так-то лучше, ведьмак. Подтверди, что ты понял задание. И что выполнишь его.

– Сперва стилет – подальше от уха поэта.

– Ха, – фыркнул господин Самса, вскидывая мизерикорд высоко над головою. – Так хорошо?

– Так хорошо.

Геральт левой рукой схватился за запястье Роппа, а правой – за рукоять своего меча. Притянул капитана сильным рывком и изо всех сил боднул лбом в лицо. Хрупнуло. Прежде чем Ропп упал, ведьмак единым плавным движением выхватил меч из ножен и с короткого разворота отрубил Самсе поднятую руку с мизерикордом. Самса вскрикнул, упал на колени. Рихтер и Твердорук прыгнули на ведьмака с выхваченными кинжалами, он ворвался меж ними полувольтом. В прыжке рассек шею Рихтеру, кровь брызнула аж на свисавшую с потолка люстру. Твердорук атаковал, закручивая ножевые финты, но споткнулся о лежавшего Роппа, на миг утратил равновесие. Геральт не дал Твердоруку его восстановить. В быстром выпаде секанул снизу в подмышку и второй раз, сверху, в сонную артерию. Твердорук упал, свернулся в клубок.

Господин Самса его удивил. Хоть без правой руки, хоть брызгал кровью из обрубка, левой он отыскал на полу мизерикорд. И замахнулся им на Лютика. Поэт крикнул, но выказал быстроту реакции. Упал со стула и отгородился им от нападавшего. А большего Геральт господину Самсе и не позволил. Кровь снова брызнула на потолок, люстру и торчавшие в ней огарки свечей.

Лютик поднялся на колени, уперся лбом в стену, после чего обильно, фонтаном, сблевал.

В комнату ворвался Ферран де Леттенхоф, с ним несколько гвардейцев.

– Что происходит? Что тут случилось? Юлиан! Ты в порядке? Юлиан!

Лютик поднял руку в знак того, что ответит через миг-другой, поскольку сейчас занят. После чего сблевал снова.

Инстигатор велел гвардейцам выйти, закрыл за ними двери. Присмотрелся к трупам, осторожно, чтобы не вступить в растекшуюся кровь и следя, чтобы кровь, капающая с люстры, не запятнала его дублета.

– Самса, Твердорук, Рихтер, – опознал. – И господин капитан Ропп. Доверенные князя Эгмунда.

– Они выполняли приказ, – пожал плечами ведьмак, глядя на меч. – Точно так же, как ты, подчинялись приказам. А ты об этом ничего не знал. Верно, Ферран?

– Я ничего об этом не знал, – быстро заверил инстигатор и отступил, опершись спиной о стену. – Клянусь! Ты ведь не подозреваешь… Не думаешь…

– Если бы думал – ты бы уже был мертв. Я тебе верю. Ты бы не рисковал жизнью Лютика.

– Нужно сообщить об этом королю. Я опасаюсь, что для князя Эгмунда это может означать исправления и дополнения к обвинительному акту. Ропп жив, мне кажется. Он сознается…

– Сомневаюсь, чтоб он сумел.

Инстигатор присмотрелся к капитану, который лежал, скорчившись, в луже мочи, обильно истекал слюной и непрестанно трясся.

– Что с ним?

– Обломки носовой кости в мозгу. И полагаю, несколько – в глазных яблоках.

– Ты ударил слишком сильно.

– Ровно так, как хотел. – Геральт отер клинок меча стянутой со стола скатеркой. – Лютик, ты там как? В порядке? Можешь встать?

– В порядке, в порядке, – пробормотал Лютик. – Мне уже полегчало. Сильно полегчало…

– Не выглядишь ты как тот, кому полегчало.

– Да к дьяволу, я ж едва-едва смерти избежал! – поэт встал, придерживаясь за комод. – Проклятие, я в жизни никогда так не боялся… Казалось, что мне донце из задницы вышибет. И все из меня снизу вылетит – включая зубы. Но когда я тебя увидал, понял, что ты меня спасешь. То есть, не понял, но всерьез на это рассчитывал… Вот ведь, сколько здесь крови… Как тут смердит! С’час опять сблюю…

– Идем к королю, – произнес Ферран де Леттенхоф. – Дай мне твой меч, ведьмак… И почисти его немного. Ты, Юлиан, останься…

– Да куда уж! Я даже на миг здесь не останусь. Предпочитаю держаться рядом с Геральтом.

* * *

Вход в королевскую прихожую стерегли гвардейцы, однако они узнали и пропустили инстигатора. С входом же в собственно комнаты оказалось не так просто. Непроходимым барьером стали герольд, два сенешаля и их ассистенты – четверо верзил.

– Король, – заявил герольд, – примеряет свадебный наряд. Велел ему не мешать.

– У нас важное и не терпящее отлагательств дело!

– Король категорически приказал, чтобы не мешали. А господину ведьмаку, как мне сдается, вообще велели покинуть дворец. Что же ты здесь делаешь?

– Я объясню это королю. Прошу нас пропустить!

Ферран оттолкнул герольда, отодвинул сенешаля.

Геральт двинулся следом. Но они все равно сумели добраться лишь до порога комнаты, за спины нескольким столпившимся здесь дворянам. Дальнейшее продвижение сделали невозможным крепыши в кожаных кабатах, по приказу герольда припершие ведьмака с инстигатором к стене. При этом отнюдь не церемонились, однако Геральт взял пример с Леттенхофа и не сопротивлялся.

Король стоял на низком табурете. Портной со шпильками во рту поправлял ему шаравоны. Рядом стояли гофмейстер и некто в черном, по всей видимости, нотариус.

– Сразу после свадебной церемонии, – говорил Белогун, – я оглашу, что наследником престола сделается сын, которого родит мне моя молодая жена. Шаг сей должен обеспечить мне ее благосклонность и чувственность, хе-хе. Даст это мне также немного времени и спокойствия. Пройдет лет двадцать, прежде чем засранец достигнет возраста, в котором начинают плести интриги.

– Однако, – король скривился и подмигнул гофмейстеру, – ежели я пожелаю, то все отзову и назначу наследником кого-нибудь совсем другого. Как бы там ни было, этот брак – морганатический, дети от таких связей титулов не наследуют, верно? И кто же способен предвидеть, сколько я с нею выдержу? Или других девок на свете нет, покрасивше и помоложе? Поэтому надобно будет должным образом составить документы, какой-нито брачный контракт или что-то в этом роде. Надейся на лучшее, готовься к худшему, хе-хе-хе.

Прислужник подал королю поднос, на котором громоздились драгоценности.