Турви слегка ослабил повязку.

— Прошу прощения, ваша милость! Я бы и сам, конечно, в первую очередь подумал о том, что Студли получил письмо от отца, если бы не тот факт, что, когда Шард отправился в Грантэм за болеутоляющей микстурой, прописанной доктором, он не поленился заехать на почту за письмами и привез их в замок. Там было, насколько мне известно, всего два письма: одно для ее милости, а другое — для экономки. Надеюсь, теперь не слишком туго, милорд?

— Благодарю, Турви, прекрасно. Кстати, вполне вероятно, что Мартин попросту рассчитал Студли, а тот, не желая распространяться об этом, взял и выдумал себе предлог, чтобы объяснить внезапный отъезд. Может, ему не хотелось рассказывать всем и каждому, что хозяин выгнал его?

Турви слегка наклонил голову.

— Весьма возможно, милорд. Особенно если учесть, что никто ни на минуту в это не поверил, да и ему это было прекрасно известно. Мне говорили, что Студли состоял при мистере Мартине с незапамятных времен, когда молодой хозяин был еще мальчиком. Да, милорд, и мне также известно, что они как нельзя лучше ладили друг с другом. — Он помог эрлу облачиться в ночную сорочку, откинул одеяло и продолжил: — Может, ваша милость сочтет нужным, чтобы я, прежде чем отправиться к себе в гардеробную, запер дверь спальни? Этот новый слуга мистера Мартина… он еще не успел освоиться с весьма сложной и запутанной системой коридоров и старинных галерей в замке и может попробовать побродить ночью на свой страх и риск, тем более что у него, как я уже говорил вашей милости, пренеприятная манера шнырять повсюду. Не прикажете ли подложить еще одну подушку под раненое плечо, милорд?

— Нет, спасибо, — отозвался Жервез, блаженно вытягиваясь на широкой постели. — И не вздумай запереть дверь! А кстати, где это он обычно шныряет?

— Об этом, милорд, я пока не намерен распространяться, — ответил Турви, заботливо подтыкая одеяло. — Только мне случалось пару раз столкнуться с ним нос к носу, когда он, похоже, обследовал одну за другой спальни, выходящие на галерею. Мне он тогда сказал, что пытается отыскать комнату мистера Мартина. Ваша милость желает что-нибудь еще?

— Только одно! Будь любезен, не вздумай своими рассказами переполошить всех и каждого в доме. Особенно слуг!

— Вашей милости нет никакой нужды беспокоиться. Я бы никогда не осмелился поделиться моими соображениями ни с кем, кроме вашей милости, — с оскорбленным видом заявил Турви. — С другой стороны, было бы трудно отрицать, что слуги встревожены и судачат по этому поводу. Никто не понимает, что же все-таки заставило мистера Мартина нанять этого Ликка. Нет нужды говорить, что я и так не сказал ни слова, а ведь кто только не пытался выведать, что я думаю по этому поводу! Пусть ваша милость не сомневается, что так будет и впредь. А сейчас позвольте пожелать вам доброй ночи, милорд! — С этими словами Турви удалился в смежную комнату, оставив эрла ломать голову над тем, что он услышал.

На следующее утро Тео объявил кузену, что собирается уехать.

— Тебя так замечательно охраняют, что я могу со спокойной душой покинуть замок! Только, будь так добр, не переоценивай свои силы! Улверстон, я могу положиться на ваше слово немедленно уведомить меня, если… если вдруг Жервезу станет хуже? Я имею в виду… э-э-э, рецидив!

— Да уж, конечно! Можете даже не сомневаться! — пообещал виконт. — Что же до рецидива… Фи! Если бы вам, как в свое время мне, пришлось воевать бок о бок с Жером, вы бы успели понять — он куда крепче, чем кажется!

Ему пришлось повторить то же самое немного позже, когда мисс Морвилл изо всех сил старалась отговорить своего нетерпеливого пациента вырваться на свободу из опостылевшей ему спальни. Все ее попытки разбивались о его решимость, так что виконт, в конце концов, отвел ее в сторону и шепнул на ухо, что она только зря теряет время.

— Мисс, неужели вы не видите сами, такого упрямца, как наш Жер, еще поискать! Он никогда не спорит, не повышает голоса, он просто поступает как считает нужным. Так что не обманывайте себя на его счет. Да и вообще, по-моему, его это нисколько не трогает. Никогда не подумаешь, глядя на него, но вспомните сами: ведь он не пикнул с той самой минуты, как получил эту самую рану… даже когда его зашивали… и рта не открыл, хотя один Бог знает, как ему было больно!

— Я бы так не волновалась по этому поводу, — призналась мисс Морвилл. — Может быть, это глупо… но пока он сидит у себя, я, по крайней мере, не боюсь, что с ним опять что-нибудь случится!

— Этого не будет! — уверенно заявил виконт. — Впрочем, я бы ничуть не возражал, если бы и случилось! Вот тогда-то я бы лично сцапал этого голубчика! Вы не из робкого десятка, поэтому могу сказать: нашему дорогому Mapтину шагу шагнуть не удастся, чтобы Шарду не стало известно об этом в ту же минуту! Хороший он парень, этот Шард!

— Господи помилуй! Так он следит за Мартином? А Мартин знает об этом?

— Черт возьми, конечно же нет! Никто не знает, только Шард и я! — пояснил виконт. — Ну, теперь и вы, конечно! Все дело в том, что сам-то я не могу следить за ним, понимаете? А то, что это необходимо делать, ясно как божий день каждому, кроме нашего друга Жера. Поэтому-то пришлось Шарду взять это на себя. Здорово придумано, не так ли?

— Просто великолепно, — подтвердила мисс Морвилл, правда, без особого воодушевления в голосе.

— Видите ли, нельзя же все пустить на самотек, — продолжил виконт. — Пусть Мартин только косо глянет в сторону Жера — мы мигом расстроим все его замыслы!

— Да, но… — Она осеклась на полуслове, будто какая-то неожиданная мысль вдруг пришла ей в голову, и сжала губы.

Виконт, как человек весьма терпимый к женским слабостям, добродушно посоветовал ей выкинуть все из головы. И мисс Морвилл, в душе которой, похоже, шла какая-то непонятная внутренняя борьба, опять-таки предпочла промолчать.

Эрл решился покинуть комнату вскоре после полудня. На этот раз он дольше обычного возился со своим туалетом, поскольку ему приходилось воздерживаться от резких движений левой рукой, но он не допускал и мысли спуститься вниз одетым без своего обычного щегольства. Жервез терпеливо отмел все советы Турви появиться в гостиной в халате. Но когда камердинер забылся настолько, что предложил помочь ему завязать галстук, терпение эрла лопнуло и он очень тихо сказал несколько слов. Их да еще осторожного взгляда на лицо хозяина оказалось достаточно, чтобы Турви моментально отказался от вздорной мысли сопровождать хозяина куда бы то ни было.

Окатив верного оруженосца с головы до ног неодобрительным взглядом, эрл медленно проследовал по галерее в направлении парадной лестницы. Приблизившись к двери, которая, по словам Мартина, вела на потайную лестницу, эрл с немалым удивлением увидел, как она отворилась и какой-то дородный мужчина, одетый в мешковатый темный костюм, выбрался через нее и оказался прямо перед ним. Увидев эрла, он замер, видимо не зная, то ли подойти, то ли побыстрее исчезнуть. В это же самое время Жервез вставил в глаз монокль и принялся с интересом разглядывать представшую перед ним личность.