– Верится с трудом.

– И тем не менее это правда. И произошло все это, наверное, потому, что мы хотели от жизни разных вещей. Я хотела оставаться замужней женщиной, он хотел уехать во Флоренцию, где Лаура изучала эпоху Ренессанса.

– Лаура… эпоху Ренессанса?

– В день маминых похорон Майкл, конечно, был там, а после того как все кончилось и все разъехались, мы сидели с ним на кухне и пытались сообразить, что делать с тремя тысячами открыток соболезнования, которые прислали друзья, ведь на все ответить просто невозможно. И тут он и говорит, так небрежно, точно речь идет о чем-то незначащем: “Помнишь Лауру? Из отдела по изучению Ренессанса?” И я сразу все поняла. Все…

– Вы поняли, что он полюбил ее?

– Я поняла, что он с ней спит. А потом он сказал: “Лаура получила грант Фулбрайт, может продолжить исследования во Флоренции, и я еду с ней”. Вот так. А потом еще добавил, что хочет получить развод и чтобы я, пока его не будет, вывезла свои вещи из квартиры. Ну, не совсем такими словами, но смысл был именно таков.

– И что же вы ответили ему на это?

– Ничего. Просто врезала по физиономии.

– Ударили его?

– Да.

По выражению на лице Джанкарло было неясно, как он к этому относится, удивило, оттолкнуло или рассмешило его это высказывание. Возможно, и то, и другое, и третье.

– Так стало быть, вы сторонница насилия?

Голос Джанкарло звучал серьезно, а глаза смеялись.

– Ничего подобного! До того ни разу в жизни никого не ударила.

– Ну а после?

– В привычку это не вошло.

– Это я на всякий случай. Чтобы знать, как и когда защищаться.

– Могу ударить только в том случае, если муж требует развода в день похорон моей матери.

– Но ведь больше такой ситуации уже не будет, верно?

– Всегда есть возможность возникновения аналогичной.

То было чистой правдой, до этого случая и после него она ни разу никого не ударила. Собственный поступок удивил Клер еще больше, чем Майкла. Мало того, в день отъезда она методично изрезала все его галстуки на мелкие кусочки – впрочем, Клер предпочла не делиться этой информацией с Джанкарло. И вообще, в день первого свидания как-то негоже лепить из себя образ роковой женщины. Во время любого свидания.

– Джанкарло, я тут сижу и все удивляюсь… В Венеции так много красивых женщин…

– Да. И вы – одна из них.

Клер залилась краской, у нее и мысли не было напрашиваться на комплимент.

– Спасибо. И тем не менее мне кажется удивительным и странным, почему…

– Да просто потому, что вы мне сразу понравились. Вы совсем не похожи на тех женщин, с кем мне доводилось встречаться прежде. Они все такие… поверхностные. А когда вы сказали, что занимаетесь историей, я понял, что вы не только красивы, но еще и умны. И сказал себе: “Я хочу знать о ней больше”. И еще мне нравится, что вы американка. Женщины в Америке такие независимые, такие волнующие.

Вот уже второй раз за вечер он назвал ее волнующей. Надо почаще надевать это красное платье.

– И еще я подумал, что вы очень добры, раз взяли с собой свою младшую сестру, – добавил Джанкарло. – Ну, просто я сначала принял Гвен за вашу сестру. Скажите, вам нравится быть компаньонкой?

– Я рада, что это одноразовая работа, скажем так. Поначалу был вообще какой-то кошмар, но потом все постепенно выправилось. Очень помогло знакомство со Стефанией.

– Да, наверное. Да и для Стефании такое знакомство весьма полезно. Большинство ее друзей и подружек уже разъехались на летние каникулы.

– А уж сегодня Гвен была чистым ангелом. Правда, никак не соглашалась сделать для меня одну вещь, видно, чертенок в ней вновь проснулся. Но потом согласилась и очень помогла мне, так что нельзя сказать, чтобы вела себя плохо. И представьте, ни разу не ныла и не жаловалась, что я повела ее в библио…

Клер запнулась. “Весь день была чистым ангелом”. О нет, только не это! У нее тревожно заныло в животе.

– Скажите-ка мне, Джанкарло, эта сегодняшняя затея с рестораном была вашей идеей?

– Сегодняшняя затея?

– Ну то, что вы решили пригласить меня поужинать?

– Э-э… – Он заметно смутился, даже занервничал. – Стефания позвонила мне вчера, после того, как вернулась с пляжа в Лидо. И просила передать от имени Гвендолин, что вы бы очень хотели повидаться со мной до отъезда. Я и без того хотел пригласить вас, но до того, как она мне все это выложила… не был уверен, что вы согласитесь.

– Думаю, нас обоих кинули.

– Кинули?

– Ну, обманули. Выставили дураками. Попробуйте-ка позвонить Стефании.

Джанкарло набрал номер телефона по мобильному, поднес его к уху, слушал какое-то время, потом отключился.

– Там у нее автоответчик, – сказал он. – Может, просто отключила телефон во время киносеанса.

Голос его звучал спокойно, но в глазах читалась тревога.

Клер взглянула на часы.

– В любом случае пора возвращаться в гостиницу.

К гостинице “Белль аква” они прибыли без пяти одиннадцать. Клер сразу же направилась к стойке дежурного. Ключ от их номера все еще лежал в ячейке, портье подтвердил, что Гвен пока что не вернулась. Клер собралась было спросить Джанкарло, не хочет ли он посидеть внизу, в холле, и дождаться девочек, как вдруг стеклянная дверь распахнулась и в гостиницу ворвалась Стефания.

– Она уже здесь? – запыхавшись, спросила девушка.

– Кто? Гвен? – встревожилась Клер.

– Почему она не с тобой? – изумился Джанкарло.

Стефания переводила тревожный взгляд с Клер на брата.

– Она… она потерялась по пути из кинотеатра.

– Как это она могла потеряться, если ты все время была с ней? – подозрительно спросил Джанкарло.

– Не знаю. Я остановилась на секунду, взглянуть в витрину магазина. Оборачиваюсь – а ее рядом нет. Исчезла.

Исчезла? Клер похолодела от ужаса. Что, если Гвен похитили? Ведь она дочь богатого человека.

– Мне почему-то казалось, что в Венеции безопасно, – растерянно пробормотала она, обращаясь к Джанкарло.

В голосе ее отчетливо слышались укоризненные нотки.

– Да, вполне безопасно, – твердо ответил он. – Где это произошло? – спросил он у Стефании.

– В Дорсодуро.

– Интересно, что вы там делали и как там оказались, если фильм шел в Сан-Поло?

Стефания не ответила, только смотрела испуганно.

– Скажи мне правду, Стефания, чем вы занимались сегодня вечером? – строго спросил Джанкарло.