«Никто, кроме Данте», — подумал Габриель, и тут его озарило.

Он открыл один из ящиков письменного стола. Это был «ящик памяти». Там лежал УЗИ-снимок Майи и то немногое, что напоминало ему о собственном детстве: дедовские карманные часы, горстка украшений, принадлежавших его родной матери, ее дневник и несколько старых фотографий. Он взял одну фотографию и одну картинку и засунул их в карман. Задержался еще ненадолго, чтобы открыть коробочку, отделанную черным бархатом, и достать оттуда кольцо. После этого Габриель покинул квартиру.

Холодный торонтский воздух подействовал на него отрезвляюще. Габриель решительно зашагал в сторону университета, надеясь отыскать у себя в кабинете то, что ему требовалось.

Здание, в котором помещалась кафедра итальянского языка и литературы, было погружено во тьму. Едва Габриель вошел в свой кабинет и включил свет, на него накинулись воспоминания. Ему вспомнилась первая встреча с Джулией в этом кабинете. Тогда он был несказанно груб с нею. Потом он вспомнил, как после того чудовищного семинара Джулия снова оказалась у него в кабинете. Она стояла, прислонившись к двери, и говорила, что не чувствует себя счастливой и не хочет сближаться с Полом. Габриель ладонями потер глаза, будто это могло остановить поток мысленных картин.

В свой изысканный кожаный портфель он положил лишь то, что ему действительно было нужно: несколько папок и несколько книг. Затем он стал рыться на полках и очень быстро нашел скромного вида учебник. Габриель облегченно вздохнул. Он написал пару слов, добавил свои закладки, после чего погасил свет и запер дверь кабинета.

У всех преподавателей и сотрудников кафедры были ключи от помещения, где находился стол миссис Дженкинс и ряды стоек с почтовыми ящиками. Освещая дисплеем айфона, Габриель нашел нужный ему ящик. Он опустил туда учебник и ласково погладил табличку с именем. В других ящиках тоже лежали учебники, так что его книга не привлечет чужого внимания. Здание Габриель покидал с тяжелым сердцем.

* * *

Пол Норрис был рассержен. Причиной его гнева являлся самый злой человек на планете — Габриель Эмерсон, который просто использовал его, Пола, подругу, соблазнил ее, а потом отшвырнул от себя.

Будь Пол поклонником творчества Джейн Остин, он бы уподобил профессора Эмерсона мистеру Уикхему. А может, и мистеру Уиллоуби. Но Джейн Остин не входила в число его любимых авторов.

Тем не менее гнев — это все, что Пол мог себе позволить, хотя он с большой охотой хорошенько поколотил бы Эмерсона, а сильное желание отхлестать плетью профессорскую задницу не покидало его целый год. Вдобавок Пол чувствовал, что его самого предали. Невесть сколько времени Джулия встречалась с человеком, которого она называла Оуэном.

Габриель Оуэн Эмерсон.

Возможно, она хотела, чтобы Пол сам догадался. Но ему и в голову не приходило, что Оуэн и есть профессор Эмерсон. А Пол в ее присутствии ругал по-всякому этого человека и рассказывал Джулии свои секреты, в том числе и про профессора Сингер. Получается, Джулия принимала его рыцарское отношение, а сама все это время спала с Оуэном! Теперь понятно, почему она клялась и божилась, что шею ей покусал не Оуэн, а неизвестный злодей.

Пол продолжал со злостью думать о профессоре Эмерсоне, сделавшем Джулию предметом своих развратных устремлений. Джулию с ее маленькими нежными руками, такую добрую и приветливую, чьи щеки краснели от любого грубого слова. Джулию, которая, встретив бездомного бродягу, обязательно протягивала ему хоть немного денег. Возможно, самым болезненным в этом предательстве было осознание того, что милая и прекрасная мисс Митчелл делила постель с монстром, который наслаждался чужой болью и сам являлся игрушкой профессора Сингер. Возможно, Джулии нравился такой образ жизни. Возможно, они с Габриелем позвали Энн Сингер присоединиться к их любовным утехам. Ведь Джулия выбрала себе в адвокаты не кого-нибудь, а Сорайю Харанди, защищавшую в свое время интересы этой специалистки по средневековым пыткам. Может, Джулия успела познакомиться с профессором Пираньей?

Очевидно, Джулия совсем не такая, какой он ее себе представлял… Но в понедельник, через два дня после слушаний, подозрения Пола приобрели иную форму. Это случилось, когда он наткнулся на Кристу Петерсон, выходившую из кабинета профессора Мартина.

— Привет, Пол. — Криста самодовольно ему кивнула и поправила браслет дорогих ручных часов.

— У тебя проблемы? — спросил Пол, кивком указав на дверь кабинета профессора Мартина.

— Никаких, — ответила Криста и вдруг слишком уж широко улыбнулась. — Думаю, единственный человек, на кого свалились проблемы, — это профессор Эмерсон. Ты бы лучше поискал себе другого научного руководителя.

— О чем ты говоришь? — сощурился Пол.

— Скоро узнаешь.

— Если Эмерсон откажется от руководства моей диссертацией, то же ждет и тебя. Возможно, он уже это сделал.

— Нет, это я отказываюсь от его руководства, — сказала Криста, откидывая волосы на плечо. — Осенью я перевожусь в Колумбийский университет.

— Не оттуда ли явился к нам Мартин?

— Тебя не затруднит передать Джулии мои наилучшие пожелания? — Засмеявшись, Криста прошла мимо него.

Пол догнал ее и схватил за локоть:

— Как понимать твои слова? Опять интриги против Джулии?

Криста вырвала руку и, сощурившись, бросила ему:

— Скажи ей, что она не на ту напала.

Криста ушла, а ошеломленный Пол остался стоять, пытаясь понять, что означали ее самоуверенные слова.

* * *

Джулия не отвечала ни на встревоженные электронные письма Пола, ни на такие же встревоженные его эсэмэски. В среду, на пятый день после слушаний, он подошел к ее дому и принялся звонить в домофон.

Джулия не ответила.

Ее молчание не обескуражило Пола. Он остался ждать на крыльце и, когда кто-то из жильцов вышел из дома, тут же вошел, поднялся по лестнице и стал стучать в дверь ее квартиры. Он стучал несколько раз, пока робкий голос за дверью не спросил:

— Кто там?

— Это Пол. — Он услышал странный звук, словно Джулия стукнулась лбом о дверь. — Ты не отвечаешь ни на звонки, ни на эсэмэски. Вот я и зашел тебя проведать. — Он помолчал. — Я прихватил почту из твоего ящика.

— Пол… я не знаю, что тебе сказать.

— А тебе не надо ничего говорить. Позволь мне убедиться, что с тобой все в порядке, и я уйду.

Дверь заскрипела и слегка открылась.

Джулия была похожа на девочку: бледное лицо, черные волосы, кое-как стянутые в конский хвост. Темные круги под воспаленными, утратившими живость глазами. Казалось, после слушаний ее одолела бессонница.

— Можно мне войти?

Джулия открыла дверь пошире, и Пол вошел. Его сразу же поразил жуткий беспорядок. Куда ни глянь — повсюду тарелки, кровать не застелена, а столик доверху загружен бумагами и книгами. Ноутбук был включен. Похоже, его визит прервал ее работу.