Обглодыш решительно направился вверх по лестнице. Птица, словно зачарованная, последовала за ним. Когда Обглодыш распахнул дверь, Птица зажмурилась, словно трехлетнее дитя, пытаясь отсрочить неизбежную встречу с ужасом.

— Лариса! Ну, наконец-то! Сколько можно тебя ждать!

Птица осторожно приоткрыла сначала один глаз, затем другой. Сомнений быть не могло. В комнате, удобно устроившись возле голографического монитора, ее поджидал Вадик.

Вот так, наверное, и сходят с ума.

— Лариса! Ты это видела? У нас получилось! Моя гипотеза полностью подтверждена! — Лицо поклонника сфинксов и ассуров сияло, золотая копна колыхалась, как нива перед дождем. — Ты просто гений! Столько работ, посвященным узорам травяных рубах, столько исследований в области Предания! И никто не додумался спросить про двунадесятый ряд!

Птица не сразу сумела постичь смысл его слов. Радостные и страшные вести, полученные от Олега и Матери Ураганов, безумная встреча с горным котом, в нереальность которого разум отказывался поверить, совершено вытеснили из ее сознания мысль о той великой тайне, над постижением которой она билась уже вторые сутки. Между тем, программа расшифровки похоже закончила свою работу, выведя на экран двенадцать аккуратных строф:

«Услышишь лишь голос священной скрижали,

Иди серединным путем без боязни

Туда, где глаза Роу-Су видят солнце.

Путь между двух змей горный кот объясняет.

Сквозь камень ты зов его сердца услышишь.

Ты минешь двух змей и пройдешь еще столько ж

К началу моста, что на звезды стремится.

Его отыскать тебе песня поможет.

Сеченье строки — есть сеченье вершины.

Лишь царская кровь дверь завета откроет.

Но духов хранящих покой кто нарушит,

Во славу Великого Се жизнь отдаст».

Не Бог весть какой перевод и почему-то силлабо-тоническим стихом, но общий смысл можно уловить, вернее какие-то туманные на него намеки в духе эпических песен и Вадиковых разглагольствований. Впрочем, на этот раз, похоже, Вадик, этот новоявленный Шлиман, таки откопал свой Иллион.

— Ты знаешь, где это? — довольно возопил он, размахивая перед носом Птицы картой, на которую уже успел нанести какие-то пометки, очень похожие на те, которые встречаются в играх про поиски различного рода пиратских кладов. — Роу-Су, то есть сфинкс, которого я обнаружил, смотрит на юг, в ту сторону, где расположена Гарайя. Я еще тогда думал про Град двенадцати пещер, но меня сбили с толку эти две симметричных Дхаливи. Теперь все встало на свои места. Змеи понадобились для того, чтобы уточнить ориентир. «Ты минешь двух змей и пройдешь еще столько ж». Дальше там не совсем понятно про зов сердца и звездный мост. Хотя, возможно, это просто какой-то поэтический оборот. На месте разберемся!

— Понимаешь! — он глянул на Птицу, сияя, точно полуденное светило. — Мы должны немедленно отправиться туда! Это же наш шанс! Другого такого не выпадет! Ты должна поговорить с Олегом, в конце концов, это он, с его любовью к местному фольклору и всякого рода деталям быта, почти что надоумил тебя, где следует искать!

О том, что Альянс, похоже, начал вторженье, грозящее гибелью им всем, неугомонный фантазер даже слышать не желал.

Птица и в самом деле достала передатчик, но лишь для того, чтобы предупредить Олега и его товарищей о новых опасностях, грозящих твердыне народа Урагана и всей Сольсуранской земле.

— Передай Матери и Совету, пусть о Гнезде Ветров не переживают и как готовились к обороне, так пусть продолжают готовиться! — велел ей Олег. — У нас теперь достаточно людей, чтобы дать этим голоштанным достойный отпор!

Все, как всегда. Иного ответа она и не ожидала. Да и какой тут может быть ответ? Выбрать путь Монтесумы и обречь Сольсуран на бесславную гибель, а его народ на рабство или истребление? Вот только попытка остановить вторжение с космического Альянса, имея в наличии лишь оружие времен раннего средневековья, представлялась схожей с блистательным, но малоэффективным демаршем одного из арабских вождей, выступившего со своим войском против песчаной бури. Скорее бы возвращалась Лика! Но, увы, связь с кораблем не удавалось установить уже четвертые сутки, и Птица запрещала себе даже думать о том, что причиной этому могли быть не только неполадки старенького передатчика и помехи в сети.

— Будем уповать на Великого Се! — вздохнула Мать Ураганов. — Не первый раз тьма пытается взять в Сольсуране верх! Наши предки не дрогнули, и мы не дрогнем!

Хотя Владычица ни о чем не спрашивала, ее глаза смотрели на Сольсуранскую царевну с надеждой, безмолвно вопрошая: может быть, появление в роду царей девы из надзвездных краев знаменует наступление того срока, о котором говорится в Предании? Что, если настала пора вновь явить миру Молнии Великого Се? Птица всей душой желала эту надежду оправдать, но пока сообщить что-то утешительное, увы, не могла.

Конечно, расшифровка двунадесятого ряда сама по себе являлась неоспоримой научной сенсацией. Однако амрита или тот артефакт, за которым охотились змееносцы, оставалась по-прежнему тайной за семью печатями. Ибо даже если расчеты Вадика были верны, и священная Гарайя, стены которой осмотрели, ощупали, обнюхали, простучали и, кажется, даже попробовали на вкус поколения местных мудрецов и искателей, не говоря уже об исследователях с Земли, являлась тем местом, где следовало искать, текст предания содержал пока больше вопросов, нежели ответов. И это если понимать все буквально, не делая скидки на метафоры, иносказания и прочие словесные изыски, которыми пользовались колдуны и поэты древних времен, чтобы невзначай не отпугнуть удачу и не тревожить те силы, к помощи которых прибегают лишь в самом крайнем случае. Возможно Вадик прав, и под сводами священных пещер они сумеют понять больше, вот только, судя по первой строке, путешествие необходимо было совершить в строго определенное время, и это время должна указать упорно хранившая свои тайны скрижаль.

— «Услышишь лишь голос священной скрижали»! — точно заведенный повторял Вадик. — Может быть, это связано с каким-то храмовым праздником?

— Я слышал, знаки скрижали и письмена пещер Гарайи умеет читать Словорек… — осторожно заметил Обглодыш, — но на нем лежит какое-то заклятье, и он не может об этом говорить.

Перед мысленным взором Птицы во всех подробностях и красках предстал тот страшный и прекрасный миг, когда умолкнувшее, казалось, навсегда сердце Олега под пальцами отшельника начало биться вновь. «Семма-ии-Ргла!» Говорят, у людей, побывавших на грани, открывается провидческий дар. А ведь Олег и прежде при похожих обстоятельствах встречался с представителями этой загадочной расы. Да и почему негуманоидные обитатели системы Регула проявляют такой неподдельный интерес к, вроде бы, мелким для них делам Землян и Альянса.

Вадик понял ее без слов. Вновь разложив оборудование, которое он уже успел зачехлить, и найдя