насколько это позволяли сделать его прикованные руки, и, закрыв глаза, решил пока не думать ни о чём.

Ему живо представился образ Мары с Киралейном на руках: она стояла на руинах своего замка и говорила с сыном. А потом он вспомнил их танцы на свадьбе Эктавиана… И слова Каргионы.

«Они до сих пор не знают, где искать её. Значит, Эрсель в безопасности. И мой сын тоже», – подумал эльф в полудрёме и, несмотря на все муки, выпавшие на его долю,  заснул спокойным крепким сном, с улыбкой на губах.

Чёрный бархат небес был вышит узорами звёзд. Серебряный туман благоухал ароматами трав. Полная луна освещала могучую крону Вечного Дерева и отражалась на его ветвях. Город эльфов был пуст этой ночью. Никто не хотел вмешиваться в магический обряд, хотя и любопытно было взглянуть на то, что задумали правители.

Пять элдинэ стояло вокруг древа Кэнтрианэ по четырём сторонам света: на севере – Владыка Элиран, на юге – княгиня Лаяна, на востоке – Эктавиан, а на западе, бок о бок – Элинэль и Лиадран.

Первым заговорил князь Элиран. Дивные слова древнего эльфийского наречия легко текли из его уст, складываясь в причудливое заклинание:

– О, лайнас Элтлантис, эла гаката миа, миэ, книзо Элдинэ, лиа набаруэ эликаха, арика, мигианэ…

Речь его была прекрасна, но ни один человек не понял бы её, если бы услыхал. На языке людей это заклинание прозвучало бы примерно так:

– О, лесные духи Эльфийской Долины, я, князь Звёздного Народа, обращаюсь к древним силам земли, к чистым водам этих лесов, к мудрым деревьям, туманам и росам! Я призываю помощь сиятельных звёзд и легкокрылых ветров! И твой серебряный свет, Княгиня Луна, зову я в помощники! Все светлые силы мира призываю я в поддержку эльфийского рода в эту благословенную ночь! Помогите нам, о духи мироздания, в нашем обряде! Я призываю силу Творца и самой жизни, силу созидания, рождения и света! Пусть свет добра снизойдёт на нас и осенит своей мудростью!

Эльфы протянули руки по направлению друг к другу, и каждого из них окутало облако серебряного сияния. Одежды и волосы сверкали, как белый снег на солнце. Свет потёк, как живой, из ладони в ладонь, пока не окружил дерево Кэнтрианэ кольцом. И тогда уже все вместе эльфы пробудили его магию.

Звенели по лесу их дивные голоса, произносящие древние как мир слова, и значили они:

– Кэнтрианэ! Кэнтрианэ! Кэнтрианэ! Великое Древо, древнейшее из всех, ты – Хранитель Памяти и Вечности! Ты – Соединяющее Миры! Сегодня мы дерзнули пробудить тебя. Пусть магия твоя сотрёт границы миров! Верни на время наших предков из-за Моря! Во имя Света и спасения Жизни мы призываем их! Мы их потомки нуждаемся в совете Мудрых. Открой дверь в Мир Теней, о, Великое и Вечное Кэнтрианэ!

Серебряный свет окутал золотое дерево, и от корней его расползлось по кругу белое, как молоко, сияние. Теперь Элдинэ стояли в этом лучезарном кругу и чувствовали, как дрожит сама земля под их ногами.

Нерушимая тишина застыла в лесу, как лёд на скованных зимней стужей реках. И даже ветерок не смел пробежать по веткам.

Но могучая крона Кэнтрианэ задрожала и зашевелилась. Вспыхнули, как далёкие звёзды, самоцветы Элдинэ на его крепких ветвях, и, будто откликнувшись им, засияли камни на груди у эльфов, стоящих у подножья золотого дерева.

И тысячи голосов долетели с ветвей Кэнтрианэ – то был шёпот камней, зов предков… И сквозь серебряный туман долетели до слуха эльфов и вонзились прямо в их сердца одинокие призывные крики чаек и плеск  волн на берегу Серебряного моря. Миры соединились.

И тогда Элиран воскликнул голосом твёрдым и уверенным в своей правоте:

– Я, Великий князь Элиран, Владыка Элтлантиса, призываю князя Галедана, могучего воина из Благословенного Края, победителя Гелана Чёрного!

И раздался голос княгини:

– Я, Великая княгиня Лаяна, Владычица Эльфийской Долины из рода Пророков, призываю из Благословенного Края величайшую из бессмертных пророчиц Алагиану!

– Я, Эктавиан, сын Лароса, – вступил молодой эльфийский князь, – из рода князя Лаудуса, призываю из Благословенного Края моего Великого Героя-Предка! Приди, князь Лаудус!

И в один голос две сестры воскликнули:

– Мы, дочери Великого князя Элирана, призываем из Благословенного Края князя Огина от имени его потомка князя Лиарина, сына Наярана!

Древнее могучее дерево задрожало, как молодая осинка на ветру, и раздался грозный голос из его ветвей:

– Я – князь Галедан. Кто призывает меня? И зачем вы тревожите меня теперь, когда уже нет моей Каэллы, и я не желаю возвращаться назад?

– Мы призвали тебя, Великий князь, чтобы спросить твоего совета, – молвил Элиран. – Долина Элдинэ в опасности. Ей вновь угрожает зло Юга. Мы молим о помощи!

Ответа не последовало, но другой голос прозвучал в золотой кроне:

– Зачем я понадобился тебе, сын Лароса?

– Мне нужен твой совет и защита, великий Лаудус, – отвечал с волнением Эктавиан.

И женский голос долетел до них, как звонкое журчание ручья:

–  Зачем тебе понадобилась моя помощь, дочь моя Лаяна?

– Лишь твоя мудрость и твоё предвидение поможет Народу Звёзд в трудный час, госпожа моя Алагиана, – отвечала Великая княгиня.

И другой голос долетел до них. Это явился последний из призванных:

– Я – князь Огин. Я не вижу здесь никого из моего рода. Кто призвал меня именем Лиарина?

– Я, дочь Владыки Элирана, Элинэль, призвала тебя, – молвила старшая из сестёр.

– И я, дочь его Лиадран. Помощь твоя нужна и нам, и твоему потомку, великий Огин!

– Мы с детства знаем Лиарина, и он дорог нам, – добавила Элинэль.

– Хорошо, я готов остаться, – отозвался Огин.

И в серебряном свете пред эльфами явились их древние предки: три могучих воина и прекрасная эльфийка в сияющих белых одеждах.

Огин, Лаудус и Алагиана были светлы как лунная дымка. Волосы сурового Галедана напротив были тёмными. С удивлением Эктавиан замечал очевидное сходство между собой и Лаудусом, и Огин напомнил ему дорогого друга. Пришедшие эльфы были лишь духами, призраками. Сквозь их туманные силуэты проступал шершавый ствол могучего Кэнтрианэ.

Но от этого сила их возрастала ещё больше!

– Итак, вам нужен наш совет? – молвил Галедан. – Не думаю, что я хороший советчик. Моё безрассудство едва не погубило наш народ! Наша победа над злом Юга была оплачена дорогой ценой и омыта кровью.

– Вам не дано