– На что вы намекаете, инспектор?

– Ни на что. А если бы намекал, то вы в одно мгновение можете рассеять все мои сомнения. Просто дайте мне на нее взглянуть.

– Конечно, пожалуйста. Только я ее с того времени уже помыл.

– С какого времени?

– С той ночи, когда утопился Алан Ренвик. Я не дурак и предположил, что вас интересует именно эта дата.

– В самом деле. И тем не менее я бы хотел посмотреть на автомобиль. А где вы его помыли?

– В соседнем гараже. Вот их адрес, а вот ключи. Можете делать что хотите, черт возьми.

– Спасибо. Очень здравый ход, мистер Сэмпсон. Для невиновного. Кстати, я тут раздумывал, не могли бы вы мне помочь с еще одним вопросом. Помните, была одна дама, которая заходила к Ренвику в ночь, когда тот покинул квартиру. Мы все еще жаждем узнать ее имя. Не исключено, что она поспособствовала побегу, который планировал Ренвик. Скажем, положила рядом с кабинками ту одежду для маскировки. Кстати, надеюсь, что вскоре удастся обнаружить, где именно ее приобрели. А тем временем не помогли бы вы мне найти эту даму?

– Может, это была миссис Фарли?

– К сожалению, люди из квартиры сверху дали совсем иное описание. А мистер Уэлинс в этом вопросе очень аккуратен. К тому же миссис Фарли не могла одновременно находиться по обе стороны от переправы.

– Боюсь, я не в силах вам помочь. Насколько я понял со слов миссис Фарли, Ренвик пробыл в Крайстчерче несколько дней, и я предположил, что он сам припрятал эту одежду. Наверное, купил ее в каком-то местном магазинчике.

– Может быть, и так, но я почему-то сомневаюсь. Полагаю, что он собирался встретиться с кем-то на том берегу. В своей одежде он оставил немного денег – банкноту в десять шиллингов и пару серебряных монет. А на той стороне в одежде ничего не было.

– Для достоверности, конечно. А еще, вероятно – хотя это всего лишь догадка, – он не хотел рисковать и оставлять деньги на берегу, поэтому держал их крепко в руке, пока плыл.

– А вы обычно плаваете со сжатыми кулаками?

– Тогда во рту?

– В самом деле… Впрочем, сейчас не об этом. Вы никак не поможете опознать эту даму? Или сообщить что-то относительно исчезновения и смерти мистера Ренвика? Уверены?

– Уверен. Я вообще не очень понимаю, откуда такой интерес. Ведь мы закончили и все установили?

– Таков порядок. Нужно систематизировать факты. А уж потом мы сдаем их в архив. Итак, больше вам добавить нечего? Порой важны и незначительные детали.

– Больше нечего. Да и что тут еще добавить?

– Вам лучше знать.

Инспектор благожелательно улыбнулся, и в надежде, что допрос окончен, я собрался уходить. Машину мне вымыли основательно, от и до, и причин ожидать неприятностей с этой стороны я не видел. Как не видел вообще ничего, что могло доказать мою причастность к перемещениям Ренвика после того, как он убил Бейнса. То, что мы с миссис Фарли состояли отнюдь не в дружеских отношениях, играло даже на руку. Однако этот инспектор никогда не поступал логично. И его следующее замечание тому свидетельство.

– Надеюсь, вы не станете возражать, – он взял в руки завещание, – если я одолжу у вас на время этот документ?

– С какой стати?

– Таков порядок. – (Эта фраза стала вызывать у меня подозрения.) – Нужно сделать копию. Обещаю прислать его вам в офис с посыльным.

Едва ли я мог отказать. В конце концов, инспектору лучше сразу ознакомиться с сутью завещания. Оставив документ, я подумал, что перед уходом подобает сказать пару слов, приличествующих моменту.

– Бедный Алан, – медленно произнес я. – Знаете, инспектор, мы были очень хорошими друзьями. Родственников он не имел, отсюда и такое завещание, однако, составляя его, я и не думал, что все закончится именно так. Здоровье у Алана было лучше моего, и, услышав необычный рассказ миссис Фарли, я сначала в него не поверил. Решил, что Алан, скорее всего, сбежал.

– Мы тоже так сперва считали. Рядом с переправой нашлись отпечатки туфель на резиновой подошве, такая же была на одной ноге Ренвика, когда мы обнаружили тело. Следы вели от леса к месту, где он… прыгнул в воду, хотя земля там довольно сухая. А еще мы обнаружили – и это очень странно – отчетливые отпечатки таких же ботинок, идущие обратно. Будто кто-то шел или бежал до Мадфорда. Сначала мы решили, что это следы Ренвика, но, изучив, поняли, что они слишком малы.

– Правда? Вот так совпадение. Наверное, кто-то ходил там раньше.

Я тешил себя надеждой, что полностью контролировал свой голос и не выказывал излишнего интереса. По счастью, мои туфли покоились на дне Риджентс-канала. И все-таки ушел я с облегчением. Только позднее до меня дошло, что инспектор не попросил меня отчитаться в своих перемещениях. Вряд ли это всецело хороший знак.

Чем больше я с ним общался, тем меньше хотелось ему доверять. На мой взгляд, Вестхолл слишком бесчувственный.

И назойливый. Стоило мне прийти в офис, как зазвонил телефон.

– Да, кстати, – заявил мне в трубку инспектор, – вы любезно вызвались сообщить дурные новости миссис Фарли. Но я тут подумал: боюсь, они сильно ее расстроят. Наверное, правильнее будет сделать это мне самому.

Это мне тоже не понравилось. Под гнетом сильных переживаний миссис Фарли могла сказать какую-нибудь глупость. Однако перечить инспектору я не отважился, а он, что странно, похоже, настаивал.

(Вот еще одна часть, которую удалось напечатать. Хотя пару фраз и абзацев я вставил позже.)

Должен сказать, что завещание Вестхолл вернул без задержки, почти сразу, как я закончил опознание. Получив бумаги, я обрадовался, так как отношусь к хранению важных документов с благоразумным тщанием, хотя Грэнстоун периодически и кладет их не на свои места.

Теперь было уместно и некоторые справки навести. Разумеется, с конкретными действиями торопиться не стоило, но, в конце концов, я являлся и наследником, и исполнителем завещания. Поэтому и вполне прилично, и естественно проявить закономерное любопытство по поводу имущества.

Конечно, первый мой запрос касался квартиры. Там я надолго не задержался. Частично из-за того, что смотритель здания, с которым я превентивно сдружился, стремился оттуда поскорее удрать, а частично из-за того, что времени не хватало, так как, помимо всех дел Ренвика, у меня оставалась и основная работа.

В целом внутреннее убранство квартиры меня не впечатлило. Я не очень разбираюсь ни в картинах, ни в предметах интерьера, однако не разглядел ни одной вещи, которая представляла бы хоть какую-то ценность. Надо сказать, пара приличных на первый взгляд предметов старины при ближайшем рассмотрении вызывали некоторые сомнения, но, утешая себя мыслью, что я не эксперт и могу ошибаться, я предал это дело забвению. Стекло, фарфор и серебро оказались заурядным новоделом, хотя и милым. Все, что было не предназначено для чужих глаз и стояло на задворках, было дешевым старьем, а комнаты, в которых жил Бейнс, находились в ужасном состоянии и требовали ремонта. По окончанию срока аренды или при досрочном расторжении договора придется выложить существенную сумму за порчу имущества.