Заметив такую его реакцию, Конуэй быстро пошел на попятную:

— Я имею в виду, что вы, конечно, хотели бы позаботиться о ваших близких, чтобы были исполнены ваши желания.

Пирс ничего не ответил, продолжая внимательно смотреть на адвоката. У Пирса Армстронга была странная манера гипнотизировать людей своим взглядом, которая очень нервировала Конуэя. Поэтому, как бы поясняя свою мысль, он быстро продолжил:

— Я знаю, что ваша сестра очень обеспокоена судьбой дома и фермы — ох, я хотел сказать, поместья, — в случае вашей преждевременной трагической кончины.

Пирс прищурился и медленно подался вперед.

— Моя сестра? А вам откуда об этом известно? Она приезжала к вам поговорить насчет моей преждевременной — и трагической, надо полагать, — кончины?

Конуэй нервно сглотнул, осознавая всю неловкость ситуации, в которую сам себя поставил.

Феннел вошел в гостиную и закрыл за собой дверь.

— Леди Армстронг, могу я с вами поговорить?

— Да, Феннел? — Подняв на него глаза, она заметила, что выглядит он очень расстроенным и в глазах его стоят слезы.

— Сегодня мы получили очень плохие новости. Помните нашего шофера Джо? Так вот, он погиб на войне.

— Ох, Феннел! — Руки ее сами собой подлетели к губам. — Бедный мальчик! Бедная его семья… Он учил меня водить автомобиль… — Голос ее дрожал, когда она вспоминала этого приятного юношу.

— Я знаю. А еще мы с миссис Феннел подали на расчет с сегодняшнего дня.

— Но почему? Вы не можете бросить нас в такие тяжелые времена. И куда вы пойдете? Миссис Феннел прожила в этом поместье всю свою жизнь!

— Боюсь, что ситуация, сложившаяся в доме, делает наше пребывание здесь невозможным.

— Что вы имеете в виду? — Клара была совершенно сбита с толку.

— Леди Пруденс.

Клара вошла в гостиную, где беседовали Пруденс и Пирс.

— Мне необходимо кое-что обсудить с вами обоими, — сказала Клара, стараясь держать себя в руках.

Пруденс настороженно взглянула на нее.

— Хорошо, хоть я и ненавижу обсуждать всякие светские проблемы.

Клара взглянула прямо в глаза мужу.

— Пирс, я не могу и не буду больше жить под одной крышей с Пруденс.

— В таком случае хочется узнать, когда ты начнешь собирать свои вещички? — насмешливо спросила Пруденс.

— Я не собираюсь шутить. И вынуждена сделать Пруденс то же самое предложение. В противном случае… — Она на мгновение запнулась. — В противном случае я возвращаюсь в Лондон.

Пирс ничего не сказал, пристально глядя на Клару.

— Женщине стоит проверять любовь своего мужа только в том случае, если она полностью уверена в том, что он ее любит, Клара. — Пруденс небрежно откинулась на спинку своего золоченого кресла и закинула ногу на ногу.

— А я уверена в любви Пирса. И знаю, что он поддержит меня в моем решении и ты, Пруденс, должна будешь уехать отсюда.

— Я могу попросить Феннела организовать тебе билет на поезд до Дублина — просто так, на всякий случай.

— Он мне не понадобится.

— Это ты так считаешь. Кстати, а почему, бога ради, ты вдруг так хочешь, чтобы я выехала из собственного дома?

— Потому что ты организовала настоящую кампанию против меня. Ты скрыла от меня рождественскую открытку от Пирса, сделала все, чтобы обо мне в городе пошли пересуды. И я не хочу больше все это терпеть.

— Люди говорят, что война ужасно действует на оставшихся дома жен солдат. Вот тому наглядный пример. Клара, ты просто выжила из своего крохотного умишка. Я понятия не имею, о чем это ты здесь толкуешь.

Клара решительно подошла к шнуру звонка и с силой позвонила. Через минуту в комнате появился Феннел.

— Вряд ли подходящее время заказывать чай, если уж ты собираешься меня выселять, — сказала Пруденс в своей обычной самоуверенной манере.

— Феннел подтвердит мои слова. Пирс, он расскажет тебе все, что она здесь вытворяла. Все, начиная с того, что она слила бензин из бака автомобиля, из-за чего я ночью оказалась одна в открытом поле, и заканчивая ушиванием всех моих платьев, чтобы я начала сбрасывать вес. Она постоянно специально кормила меня одной курятиной, зная, что я ее не люблю. Заявляла, что не работает система подогрева воды, когда я хотела принять ванну… Это было продуманное жестокое психологическое давление. Разве не так, Феннел?

— Все, что сказала леди Армстронг, — чистая правда, — подтвердил Феннел.

Пруденс смерила Феннела леденящим взглядом.

— Я всегда говорила, что настоящую прислугу найти сейчас невозможно.

— На этом все, Феннел, — сказал Пирс.

Феннел развернулся и вышел.

Пирс повернулся и посмотрел на Пруденс.

— Итак?

— Ну, что я могу тут сказать? — Она говорила нарочито бодрым беззаботным тоном. — Поймалась, как кролик в силок. Мой тебе совет: никогда не полагайся на преданность слуг и никогда не недооценивай женщину.

— Жаль только, что ты сама не придерживалась своих же советов, — сказала Клара.

— Ты такая ябеда, Клара. Не люблю пересказывать всякие школьные истории. Да и в школу я, собственно, не ходила: меня учил целый сонм разных гувернанток здесь, дома.

— Мне их искренне жаль.

— Моя мама вечно жаловалась, что я меняю их с ужасающей скоростью — нет, правда. Я была умнее большинства из них. Как бы там ни было, но эти мои фокусы уже в прошлом и в будущем я обещаю вести себя хорошо, слово скаута! — Она демонстративно прижала ладонь к сердцу.

— Боюсь, уже слишком поздно, Пруденс, — сказал Пирс.

— Слишком поздно? Для чего именно?

— Я не могу уехать на фронт и оставить вас обеих воевать здесь. Думаю, пора тебе переехать.

— Переехать? И куда же? — Лицо Пруденс исказилось от ужаса.

— Пока что можешь поселиться в Хантерс-фарм. И по-прежнему будешь заниматься делами всего поместья, если захочешь.

— Хантерс-фарм! Я не уеду из своего дома. Я здесь родилась и выросла. И я не собираюсь съезжать в какую-то сельскую хижину.

— У тебя нет другого выбора, — с воодушевлением сказала Клара.

— Этот дом в такой же степени твой, как и мой, Пирс.

— По документам это совсем не так.

— Да плевать я хотела на все эти документы! Я оставалась здесь, пока ты учился в школе. Я лечила спину нашему папе после того покушения и ухаживала за мамой, когда ей становилось тоскливо и у нее начинали сдавать нервы. Я присматривала за этим местом, когда согласно правительственному решению поместья были ликвидированы. Ты тогда либо был еще слишком мал, либо учился в той шикарной школе, либо в голове у тебя гулял ветер!