Их машина стояла перед железнодорожной станцией. Пруденс сидела за рулем, а Клара стояла на месте для пассажира, откуда она могла заглянуть через ограду на платформу. В тот день в отпуск должно было приехать много солдат и на перроне было многолюдно.

— Ох, да сядь ты уже наконец, у меня от тебя голова кружится! — недовольно проворчала Пруденс.

Клара неохотно села на сиденье.

— Вот он! — неожиданно вскрикнула она, вновь вскакивая на ноги.

— Да ради бога!

К станции подошел поезд. Из него на платформу высыпали солдаты, и ожидавшие их родные и близкие бросились им навстречу.

— Я не вижу его, я его не вижу! — твердила Клара, становясь на цыпочки и вытягивая шею.

— Кто умеет ждать, тот своего дождется, — заметила Пруденс.

— Вот он! — воскликнула Клара, заметив Пирса, пробиравшегося через плотную толпу.

Она выскочила из машины и бросилась к выходу из вокзала. Добравшись наконец до мужа, она тут же обхватила его руками за шею и крепко обняла.

— Клара, неудобно, люди смотрят, — раздраженно сказал он, отодвигая ее от себя.

— А мне плевать! — радостно воскликнула она, вглядываясь в его лицо. — Ты совсем не изменился. Я думала, что ты станешь другим.

— Пойдем к машине и давай уже поедем домой, — сказал он. Затем он повернулся к капралу, который сзади нес его вещи. — Сюда.

Они подошли к машине. Пруденс сидела, развалившись за рулем, и по лицу ее блуждала циничная улыбка.

— Добро пожаловать, дорогой братец.

Он улыбнулся и кивнул ей.

Капрал поставил вещи в багажник.

— На этом все, полковник?

— Да, можете идти. Желаю вам хорошо провести отпуск.

— Полковник? — изумленно переспросила Клара. — Так тебя повысили в звании?

Они сели на заднее сиденье.

— Да, это последнее в долгой веренице моих повышений.

Всю дорогу домой Клара крепко держала Пирса за руку и заглядывала ему в лицо.

Пирс лежал с закрытыми глазами в ванне, доверху наполненной горячей водой. Вошла Клара, принеся ему свежие полотенца.

— Тебе повезло. Сегодня наконец заработал водопровод и у нас появилась горячая вода, — улыбнулась она ему.

Он открыл глаза.

— Могу я что-нибудь еще сделать для тебя? — спросила она.

— Нет, все, что нужно, у меня есть, — ответил он и, протянув руку к стакану с виски, стоявшему на краю ванны, одним глотком осушил его.

— Я оставлю это тебе, — сказала она, укладывая полотенца на стул и выходя из ванной комнаты в спальную. — В субботу вечером мы организуем прием в твою часть, — крикнула она ему уже оттуда. — Только самые близкие друзья и соседи. Все жаждут тебя увидеть. — Она села на диван в комнате.

Через минуту к ней вышел Пирс; он был подпоясан одним полотенцем, а вторым продолжал вытирать волосы.

— Мы не знали, чего бы тебе хотелось больше: встретиться с людьми, которых давно не видел, или же, наоборот, расслабиться, — сказала Клара.

— Как посчитаешь нужным.

— Ну, это все-таки твой отпуск, тебе и решать, — улыбнулась она. — Возможно, тебе бы стоило написать заранее и предупредить, чего бы ты хотел.

— Я не очень задумывался над списком своих желаний.

— Могу себе представить. — Она долго думала, стоит ли заводить этот разговор, но потом все-таки выпалила: — Я хотела сказать, что ты, наверное, мог бы мне писать, когда уехал. А так — ни одного письма, даже открытки. Просто, чтобы сообщить, что с тобой все в порядке, что ты думаешь обо мне. Что ты жив, в конце концов.

— Я писал тебе, на Рождество посылал открытку.

Она с удивлением взглянула на него:

— Я ее не получала.

— Мне жаль.

— Но пусть даже так, Пирс. Всего одна открытка собственной жене!

— Я еще должен был там воевать, если ты вдруг забыла об этом.

— И тем не менее Пруденс ты умудрялся писать все время!

Он повернулся к ней лицом:

— Я писал ей не так уж часто. Кроме всего прочего, мне с Пруденс нужно было обговаривать дела.

Клара потупилась, а потом вновь подняла голову и заглянула ему в глаза.

— Но, Пирс! Я же твоя жена! Я писала тебе беспрерывно. Ты хотя бы получал мои письма?

— Все до единого.

— Ну тогда, ради всего святого, почему же ты не отвечал мне? — со злостью в голосе спросила она.

Он подошел к ней вплотную:

— А ты представь себе на минутку, каково оно там. Окопы, залитые водой, вши, смрад от разлагающихся трупов, болезни…

Она пошла на попятную:

— Прости — я знаю, что тебе там было очень нелегко. Но ты все равно мог бы написать мне, поделиться своими переживаниями. А я могла бы…

Пирс вдруг отвернулся и пошел в свою гардеробную.

— Давай переодеваться к ужину.

70

В последующие несколько дней Клара видела Пирса не так уж часто. Он то уезжал в одиночку кататься верхом, то уходил в длительные и далекие прогулки вокруг озера. Там он мог подолгу стоять на галечном берегу и смотреть на неподвижную гладь воды; вокруг царила звенящая тишина, нарушаемая только пением птиц, и было почти невозможно представить себе, что где-то на этой же планете существуют окопы.

Клара осознавала, что ему необходимо время на то, чтобы восстановиться после войны, и пыталась понять, через что ему пришлось пройти. Она была очень деликатна и не торопила его.

В субботу вечером он надел свою военную форму и вместе с Кларой спустился по лестнице, чтобы встретить гостей, съезжавшихся на званый ужин. Жена крепко держала его под руку. Многие из приглашенных уже прибыли и ожидали в малой гостиной; при появлении Пирса они дружно двинулись к нему.

— Добро пожаловать! С приездом домой! — приветствовали его.

Девушки и женщины целовали его, а мужчины долго жали руку и похлопывали по спине.

Наблюдая за всем этим, Клара вдруг поняла, что он чувствует себя некомфортно.

— Довольно, господа, дайте ему немного продохнуть, — громко сказала она, широко улыбаясь.

— Но ведь он сбежал от немцев! — воскликнула миссис Фокс. — Они взяли его в плен, а он каким-то образом ускользнул от них. Как вам это удалось, Пирс?

Клара смотрела на мужа в изумлении. Почему она впервые слышит об этом только сейчас от посторонних? Почему он ей об этом ничего не рассказал? При мысли о том, что он был в плену, она запаниковала и еще крепче сжала его руку.

— Все это пустяки, правда. И говорить не о чем. — Явная неловкость, испытываемая Пирсом, говорила о том, что это не было напускной скромностью с его стороны.