коем случае не из былого положения этих людей в обществе. Идея загробного воздаяния, таким образом, с неизбежностью предполагает признание равенства всех людей перед загробным судом.

Идея сверхъестественного спасения, а тем более идея загробного воздаяния была несомненно формой протеста масс против существующих общественных порядков. Но это была такая форма протеста, которая утешала угнетенных и примиряла их с реальностью. Именно поэтому эти идеи могли быть использованы господствующими классами. В них, особенно в идее загробного воздаяния, идеологи господствующего класса нашли то, что им недоставало. Они теперь могли пообещать представителям угнетенных масс награду за следование предписаниям религиозного учения — блаженство на том свете.

Судьба идей спасения и посмертного воздаяния, зародившихся в низах общества, была в разных исторических условиях неодинаковой. В одних случаях эти идеи подхватывались идеологами господствующего класса, разрабатывались ими и входили в качестве более или менее важного момента в создаваемые ими религиозные учения. В других случаях учения о спасении и посмертном воздаянии создавались идеологами низов и лишь в дальнейшем приспосабливались к нуждам господствующего класса.

В результате появления идей спасения и восстановления справедливости религия оказалась способной не только запугивать людей, но и утешать их. Появление идеи загробного воздаяния создало для религии возможность признать и в то же время оправдать существование социальной несправедливости. В самых развитых религиях это приобрело форму идеи неизбежности мирового зла и его необходимости как средства испытания людей в естественном мире с целью выявления достойных награды в мире сверхъестественном. Соответственно иной характер приобрело противопоставление мира естественного и мира сверхъестественного. Мир естественный предстал теперь как такой, в котором царит зло, мир сверхъестественный — как такой, в котором происходит восстановление справедливости, постоянно нарушаемой в естественном мире, как такой, в котором праведных ждет награда, а неправедных — наказание за все совершенное ими в земной жизни.

Только с включением идей сверхъестественного спасения или посмертного воздаяния, или той и другой одновременно, религиозное учение стало одновременно учением и этическим в полном и точном смысле слова. Соответственно окончательно оформилась религиозная мораль. Требования религиозного учения к человеку превратились в его требования к самому себе. Долг и совесть стали теперь побуждать человека соблюдать нормы, которые предписывало религиозное учение. Только с появлением учения о сверхъестественном спасении и загробном воздаянии религия стала подлинным опиумом народа. Такую религию не нужно было навязывать. Забитые, задавленные нуждой люди сами жадно тянулись к ней в поисках утешения, выхода из безвыходного положения.

Именно такие и только такие религии имел в виду К. Маркс, когда писал: «Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа»[626].

Религии, которые включают в себя учение о спасении или загробном воздаянии, столь существенно отличаются от всех других религий классового общества, что требуют особого названия. Их можно было бы назвать религиями спасения или, используя термин, который давно уже употребляется в религиоведческой литературе, сотериологическими религиями (от греч. сотериа — спасение и логос — учение). Соответственно идею спасения и идею загробного воздаяния можно было бы именовать сотерическими идеями.

Только в сотериологических религиях в полной мере воплощены все основные особенности религии классового общества. Лишь сотериологические религии порождены почти исключительно бессилием человека перед слепыми силами общественного развития. И это резко противопоставляет их первобытной религии, порожденной в основном бессилием человека перед слепой необходимостью природы. Различие объективной основы с неизбежностью определяет качественное отличие сотериологических религий классового общества от первобытной религии. Это различие столь велико, что некоторые исследователи, абсолютизируя его, приходили к выводу о том, что в первобытном обществе религии вообще не было. Этот вывод ошибочен. Религия в первобытном обществе несомненно существовала. Чертой, роднящей первобытную религию с религией классового общества, является вера в сверхъестественную силу, от которой зависит судьба каждого конкретного человека. Это дает основание и ту и другую в одинаковой степени характеризовать как религию. Но одновременно несомненно наличие глубокого различия между первобытной религией и сотериологическими религиями классового общества.

В центре внимания верующего первобытной эпохи находится не сверхъестественная сила, а естественный мир со всеми его делами. Сверхъестественная сила представляет для него интерес лишь постольку, поскольку от нее зависит исход его реальной практической деятельности в этом реальном естественном мире. Соответственно важнейший вопрос заключается в том, что нужно делать (или чего не нужно делать), чтобы обеспечить благоприятное воздействие сверхъестественных сил на исход человеческих действий и отвратить неблагоприятное.

Средством, обеспечивающим желаемое влияние сверхъестественных сил, являются обрядовые, ритуальные действия, отличные от естественных, практических действий.

Сотериологическая религия классового общества стремится поставить в центр внимания верующего сверхъестественный мир. Этот последний выступает в ней как такой, в котором после смерти с неизбежностью окажется любой человек и в котором каждого ждет награда или наказание в зависимости от образа его поведения в естественном мире. Соответственно в качестве важнейшей цели, стоящей перед человеком, выдвигается обеспечение загробного блаженства и отвращение загробного наказания. Добиться реализации этой цели можно только путем неуклонного соблюдения норм поведения, диктуемых религиозным учением. Эти нормы поведения, выступающие как производное от воли сверхъестественных сил, в конечном счете имеют своей основой интересы эксплуататорского класса.

Сотериологические религии возникают далеко не сразу с переходом к классовому обществу. Они являются довольно поздним продуктом его развития. Что же касается ранних религий классового общества, то, существенно отличаясь от первобытной религии по своей функции, а также рядом важных черт, они в то же время некоторыми своими особенностями были близки к последней.

Ранние религии классового общества необычайно разнообразны, что связано с особенностями развития тех или иных народов. «Все религии древности, — писал Ф. Энгельс, — были стихийно возникшими племенными, а позднее национальными религиями, которые выросли из общественных и политических условий каждого народа и срослись с ними»[627]. Каждая из таких религий была связана с определенной этнической общностью и представляла собой неотъемлемую часть культуры этой общности. На данном этапе эволюции религиозная общность представляла собой не самостоятельное явление, а была моментом этнической общности. Этнический характер ранних классовых религий совершенно отчетливо проявляется в способе их обозначения. Они, как правило, называются по именам тех этнических общностей, религиями которых являются: древнеегипетская религия, древнегреческая религия и т. п.

Однако наличие ярко выраженной этнической специфики ни в малейшей степени не