Мыслей в голове было много, но ни одной цельной. Слишком много всего произошло за последнее время. Мне нужно было как следует подумать. Может быть, опять посоветоваться с мэтром? Но что случится, пока я буду ездить туда-сюда? Здесь каждую минуту что-то происходит! А вдруг опять опоздаю? Поговорить бы с Анджелином Масом, осенило меня. Вот кому не безразлично то, что происходит!

По моим расчетам, он все еще находился в центре города, и я повернул туда.

У храма на площади собралась толпа — жертвы ночного пожара, завернутые в полотна и еще не уложенные в домовины, были принесены родственниками и знакомыми для отпевания. Заодно явились и просто сочувствующие и зеваки. Взволнованные люди гомонили, толкались, тут и там раздавались испуганные и гневные выкрики. По обрывкам сказанных фраз любой сделал бы вывод о том, что не только пожар перепугал обывателей — ночные беспорядки продолжались, хотя жертв насчитывалось намного меньше, чем несколько дней назад. Просто под шумок, пока народ отвлекся на полыхающие дома, по окраинам опять прошлась нежить.

На голоса и шум из распахнутых дверей вышел старый священник в сопровождении нескольких служителей рангом пониже и четырех мускулистых послушников. Да, такие ребята уместнее смотрелись бы в королевской гвардии или с топорами на большой дороге! Кстати, что-то я не видел ни одного служителя богов на пепелище. Впрочем, это в больших городах раздутые штаты. Здесь один священник на город, а остальные — его помощники. У них своих дел полно.

— Что же это творится, пра? — послышались голоса. — За что такие напасти? Чем мы прогневили богов?

— Успокойтесь, люди! — Старческий надтреснутый голос не сразу пробился сквозь гомон толпы. — Не вы прогневили Четырехликого! Не на вас лежит вина за содеянное!

— Кто? Кто он?

Крик поднялся такой, что я невольно присел, готовясь зажать уши руками. Вот сейчас старик ткнет в меня пальцем и провозгласит: «Некроманты всему виной!» И ведь не поспоришь: мы с мэтром так и не смогли справиться с разгулом упырей и прочей нежити. Ври теперь, что и пожар не наших рук дело! Толпа порвет меня на куски, не даст и слова сказать в свое оправдание…

— Из-за того, в чьих руках ныне в городе власть, вы и страдаете!

Ого! Надеюсь, я правильно понял намек?

— Не к тому в руки попала власть в Больших Звездунах! Проклятие на его челе, и тень его пала на вас, люди!

А? Что? Не понял! Откуда старик знает, что меня укусил упырь?

— Слыхали ль вы о Холодном Камне? — тем временем продолжал священник. Толпа отозвалась ему согласным гулом. — Двести лет тому назад случилось противное деяние! Обесчестил тогдашний граф невинную деву, дочь мельника, снасильничал и отказался прикрыть грех венцом! Даже отступного штрафа платить не стал — мол, должна радоваться, что вообще снизошел до нее. Но дева оказалась чиста душой — не смогла снести позора и лишила себя жизни, утопившись возле Холодного Камня. И тогда безутешный отец ее воззвал к силам небесным и подземным, взял на себя грех, ввергнув свою душу в Бездну. И проклял он род насильника, лишившего его единственной дочери. Вняли боги небесные и подземные мольбам отца и отрешили графа и его потомков от власти на веки вечные. Предсказано было, что, пока нет власти у потомков проклятого рода, тишь и гладь в подвластных землях. Но девять лет назад все вернулось. Долго терпели боги земные и подземные такое непотребство, но истощилось их терпение, и обрушили они гнев свой на нашу землю!

Вот так поворот событий! Если память мне не изменяла, речь шла о той легенде, которую мне поведал мэтр Куббик. Но, помнится, звучала она немного по-другому. Здесь же все встало с ног на голову — дальний родич Анджелина Маса оказался насильником, толкнувшим к самоубийству дочь колдуна. Интересно, где правда? Судя по лицам собравшихся, многим понравилось это объяснение — имелось, во всяком случае, на кого свалить вину. И ведь про Холодный Камень все знали — не придерешься!

— Вечным проклятием лежит на нас Холодный Камень, — как ни в чем не бывало продолжал священник. — Зло, совершенное много лет назад, продолжает притягивать молодые души. И будет так до тех пор, пока вершится несправедливость и живут на свете потомки злодея…

Вдохновенная речь прервалась — послышался звонкий топот копыт. Три всадника осадили коней совсем рядом.

— Что за собрание? — прокатился над людскими головами ровный голос градоправителя. Чуть запрокинув голову, он сверху вниз рассматривал толпу. Конь под ним стоял как вкопанный.

— Смотри на дело рук своих! — завопил старый священник. — Смотри и радуйся, но знай — недолго тебе осталось пировать на крови и костях невинных! Придет час…

— Придержите язык, пра! — холодно перебил его Анджелин Мас. — Лишь из уважения к вашему возрасту и сану я оставлю ваши слова без ответа!

Из толпы долетело несколько гневных и отчаянных выкриков:

— Стервятник! Порадоваться прилетел… Ничего — отольются коту мышиные слезы!

— А вы неплохо поработали, пра, — прищурил глаза градоправитель, поднимая взгляд на священника. — Когда же это успели настроить народ против законной власти?

— Нет у тебя власти над городом сим! — Старик застучал посохом о плиты крыльца. — Не от богов твоя власть, а от бесов из Бездны! Всем известно, что ты вздумал прикармливать некромантов. Надеешься с помощью их черной магии купить себе власть и править не только миром живых, но и миром мертвых?

— Это кто же вам такое рассказал про меня, пра? — с легкой усмешкой поинтересовался градоправитель. — Впрочем, я догадываюсь, чьих это рук дело!.. Сначала я терпел, но, видимо, все оказалось серьезнее и зашло слишком далеко. Больше терпеть я не намерен!

Не обращая внимания на заворчавшую, словно цепной пес, толпу, градоправитель направил коня прямо на людей. Те расступались неохотно.

Поравнявшись с выложенными возле самых ступеней завернутыми в саваны телами погибших, Анджелин склонил голову, осенил себя обережным знаком, после чего спешился.

Я поторопился протолкаться как можно ближе — потомок он злодея или нет, несет на себе проклятие или это плоды чужой фантазии, но этот человек излучал такую уверенность, что поневоле захотелось хоть немного подзарядиться ею.

Раздвинув плечом послушников, Мас прошел внутрь храма, увлекая за собой не только меня, но и остальных людей. Судя по тому, как напряженно затаили дыхание собравшиеся, многие ждали божественного знамения.

Внутри царил приятный полумрак — свет падал через узкие щели в сводчатом полукруглом потолке, похожие на раны. В центре стояло четырехликое изваяние Свентовита — бога света, создателя мира, подателя благ и войны. Четыре его лика смотрели на четыре стороны света — пока открыты очи бога, он зорко следит за всем, что творится в мире. Нижняя часть изваяния представляла собой согбенную фигуру — в начале мира победил Свентовит бога Тьмы и низверг его в Бездну, откуда не было ему пути назад, пока Четырехликий у власти. Лишь бесам и слугам его можно проникать к людям, да и то ненадолго. Мир людей находился как раз посередине между изображением четырехликого божества и его противника. По изваянию впрямь шла косая трещина, разделившая его на две половины.