В противоречии со всем вышесказанным стоит самый главный, волнующий и исчерпывающий из стихов иудаизма: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть» (Втор. 6, 4). Казалось бы — высшее выражение монотеистического принципа. Но и это не обязательно так. И тут речь идет о «Господе, Боге нашем», так что и в этом стихе допускается существование богов, которые являются не «нашими», а богами других народов. И «един» может быть истолковано как наш единственный Бог, а не обязательно как единственный бог в мире.

Насколько вопрос касается единственности Бога, самое ясное его библейское выражение содержится в книге Исаии: «Я первый, и Я последний, и кроме Меня нет Бога» (Ис. 44, 6). Вот здесь Господь действительно изображен как единственный не только у нас, но во всем мироздании и во все времена, и отсюда, кстати, взяты слова Иисуса в Откровении Иоанна Богослова: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (Отк. 1, 8). Альфа и Омега — это как раз первая и последняя буквы греческого алфавита.

Стих Исаии не приобрел популярности. Популярным в народе стало более простое выражение той же идеи, которое впервые прозвучало во Второзаконии, в обращении Моисея к народу Израиля. В этом обращении есть замечательная фраза: «Тебе дано видеть это, чтобы ты знал, что только Господь есть Бог, и нет еще кроме Его» (Втор. 4, 35). Эта фраза даже дважды замечательна. Во-первых, она содержит ясную и четкую формулу: «Только Господь есть Бог», согласно которой Господь есть имя бога, а Бог (с прописной буквы) — это его звание и определение. А во-вторых, она завершается не требующим раздумий простым и звонким лозунгом, которому мог бы позавидовать любой современный копирайтер: «Нет еще кроме Его».

И неудивительно, что не великолепное, но загадочное: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть» — красуется сегодня на стикерах многих израильских автомашин, а именно это, схватываемое на лету: «Нет еще кроме Его», а также: «Господи, мы любим Тебя», — из расположения которых на заднем стекле явствует, что, по мнению верующего, Господь правит той «маздой», которая следует сразу за ним. Такое выражение веры вполне соответствует духу сегодняшнего измельчавшего и вульгаризированного иудаизма, в котором вера свелась к паломничеству на могилы праведников, конвейерному производству новообращенных и кружкам «популярной каббалы», а также к склянкам со «святой водой», амулетам от «чудотворцев» и таким вот стикерам на заднем стекле.

Как мы говорили, люди склонны видеть в монотеизме возвышенную духовную идею, но интересно взглянуть на него также с точки зрения Бога. Представляется, что для Него этот монотеизм — настоящая беда. Возможно, самая большая жестокость со стороны Его верующих. Не поклонение другим богам, и не нарушение субботы, и не пожирание креветок во время поста Гедалии[129], а то, что мы сделали Господа, Бога нашего, Господом единым.

Нехорошо Богу быть одному. Боги древних Греции, Рима, Египта и Вавилона жили богатой и насыщенной коллективной жизнью — рожали детей, ссорились, мстили, влюблялись и изменяли, воевали и развлекались, — а наш Господь Бог живет в полном одиночестве. И выходит, за нашими с Ним взаимными жалобами, что не раз напоминают споры супругов, слишком долго живущих вместе, скрывается древняя и глубокая распря: Бог изгнал нас из рая и приговорил к жизни, полной труда и боли, а мы изобрели монотеизм и приговорили Его к жизни одинокой и бездетной.

В книге Бытия есть намек на то, что в жизни нашего Бога бывали и лучшие времена. Как я уже говорил выше, Его собственные первые слова о Себе произнесены во множественном числе: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему» (Быт. 1, 26), и возможно, что Он произносит это, обращаясь к целой компании богов. Действительно, в начале шестой главы той же книги рассказывается об интересных и таинственных личностях, которые именуются там «сынами Божиими». Если у Бога были сыновья, то была ли у него также жена? А может быть, две? Шестнадцать? Семьдесят? А эти сыны Божии — они тоже были богами? Библия не дает ответа на эти вопросы, но продолжение рассказа свидетельствует об особых и добрых отношениях между сынами Божьими и человеческим родом: «Сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал» (Быт. 6, 2). Дочери человеческие даже родили сыновьям Божиим детей, которые были «сильные, издревле славные люди» (Быт. 6, 4).

Этот рассказ, смутное воспоминание о древнем мифологическом пласте еврейской религии, свидетельствует о веселых политеистических временах нашей истории, особенно веселых с точки зрения Бога, — и это не единственный такой рассказ. В книге Иова мы читаем: «И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана» (Иов. 1, 6). И здесь тоже описывается теплая семейная компания, и Бог здесь принимает гостей, заключает пари с одним из них, с сатаной, слушает и рассказывает истории, а возможно, даже подает угощение. Нет сомнения, что Он получает удовольствие от такого времяпрепровождения.

Но в большей части Библии Бог существует и действует один, и это приводит к безусловно печальным результатам. Поскольку чудеса и знамения начинают приедаться даже Ему, а занятия погодой не отнимают у Него много времени, и землетрясения повторяются, а управление эволюцией живых существ и экологией различных биотопов принципиально не меняется вот уже миллионы лет, и нет других богов и богинь, чтобы развлечься с ними беседой или трапезой, любовью или ссорой, — наш Бог занимается исключительно своими верующими и в результате посвящает им слишком много времени и внимания.

Действительно, читая Библию нашего одинокого Бога, мы порой ощущаем смущение и неловкость, когда сталкиваемся с тем, как Он описан в некоторых местах. Создатель неба и земли, Господь воинств, разделивший Красное море, зачастую представлен разными авторами Библии как Бог докучливый и мелочный. Он жалуется, ревнует и обижается. Он угрожает, Он обещает. Он сожалеет о содеянном. Он ищет похвал и гонится за почетом. Он бросает обвинения, Он следит, Он ловит на горячем, Он перечисляет подарки, которые дал нам, и угрожает вернуть дары, которые получил от нас. Чуть не со слезами вспоминает те медовые месяцы счастливой любви, когда мы ходили за Ним в пустыне, где до нас не ступала нога человека.

Другие боги, вроде Ваала или Зевса, не предъявляли своим верующим таких претензий. Их биографы позаботились окружить их астартами и герами, сонмом нимф и наложниц, а также законными и незаконными детьми, друзьями, родственниками, соперниками, соседями и коллегами. Но наш Господь Бог — Бог един, нет у нас других, кроме Него, и нет у Него других, кроме нас. Иногда кажется, что в этом и кроется подлинная причина изобретения монотеизма. Мы создали себе одинокого единого Бога, чтобы Он занимался нами и только нами.

Второе новшество в Десяти заповедях — это суббота. Она появляется и освящается много раньше, уже в начале 2–й главы Библии (Быт. 2, 2), как благословенный день, когда Бог почил после шести дней творенья. Но в Десяти заповедях к ней добавляется дополнительный запрет: «Не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих» (Исх. 20, 10). В скобках можно спросить, почему среди заслуживающих отдыха не упоминается также «твоя жена»? Но так это в Библии — кто-то ведь должен подавать мужчинам еду и убирать со стола посуду в субботу тоже.