«Что ж, очень кстати, – подумал Багрянский. – Будет время подумать еще. Так сказать, на свежую голову».

Он уже не мог дождаться утра, чтобы позвонить Духону. Насколько тому будет интересно сообщение, Лев не очень-то и представлял. Выложить пару миллионов за досье – пусть даже это досье на Бессмертнова – способен далеко не каждый их обладатель. Хотя, если говорить без эмоций, досье должно было бы стоить много больше.

Надо же, каков хитрец Андронов! Быстро сообразил, кого оно может заинтересовать. Данист уж точно проявил бы интерес. Тем более если верны их с Духоном предположения, что беглый заключенный бежал как раз для отмщения человеку, который его некогда упрятал в тюрьму.

И еще утром срочно нужен Мацкевич. Куда он запропастился? Не ко времени. Ведь если опять же верить Андронову, то некое агентство «Ангел» копает – то ли под «наше все», то ли под бывшего олигарха, то ли под всех сразу. Но это уже как раз по части старика Мацкевича.

* * *

Тем же вечером, когда компания однокашников веселилась в доме Ростовцева, на Андрея Андреевича Бессмертнова в очередной раз напал приступ фобии. Он возвращался на Рублевку и именно в этот момент проезжал буквально в трехстах метрах от места вечеринки, не имея понятия, что и здесь треплют его имя.

Плотно вжавшись в кресло машины, он ничего не мог поделать со своими смутными, необъяснимыми страхами, вызванными то ли призрачным, то ли реальным видением бородатого мужчины в очках с пейсами и кипой на голове. Эта странная фигура то и дело после возвращения из Израиля, словно тень, появлялась поблизости. Даже сегодня в лифте он видел отражение незнакомца. Тот, как всегда, стоял смирно, словно статуя, и внимательно наблюдал за тем, что сейчас делает Бессмертнов. Что-то неуловимо знакомое и устрашающее было в его облике, особенно в глазах. Бессмертнов никак не мог избавиться от ощущения, что этого человека он когда-то уже видел. И, возможно, даже близко знал.

Кто это? Начальник службы безопасности пока молчал. Примерно через час Иван Макарыч должен был явиться на очередной доклад как раз по поводу «инкогнито».

Только что он опять скажет?

– Тебе, Андрей, все «мальчики кровавые» в глазах мерещатся? Пока суд да дело, ты бы хоть раз сказал, кого этот призрак тебе напоминает?

Бессмертнов не раз порывался сказать, но не решался. Засмеют. Временами призрак напоминал ему выскочку Дениса Даниста!

– Господи, свят, свят, свят! – сказал бы на это Макарыч. – Не смеши мои старые яйца! Так он же давно сгинул в небытие…

– Но ведь тела его так и не нашли… – возразил бы он.

– Да, не нашли! Река его поглотила, – уверил бы Макарыч. Но этим бы не ограничился, того и гляди ляпнул бы что-то типа: может, совесть тебя, Андрей, замучила? Я об этом еще тогда догадался, когда тогда на «Эхе» бубнили о Данисте, а ты велел выключить приемник.

Бессмертнов боялся себе признаться, что субстанция «совесть» в данном контексте действительно может иметь место.

В машине зазвонил телефон. Оказалось, звонил один из референтов из приемной Фонда.

– Андрей Андреевич, мне только что сообщили, что вас дома дожидается господин Линович. Желаете переговорить с ним?

Нарисовался. Только его сейчас не хватало. Кстати, о совести. Может, Линович, как раз сейчас ему и нужен?!

– Скоро буду. Пускай ждет, – раздраженно ответил Бессмертнов.

В последнее время отношения с «кассиром» стали его тяготить. Андрей Андреевич всегда недолюбливал Линовича, взращенного за «Стенкой» еще при президенте Уралове, считал его слугой всех господ сразу. Вымыть бы его хоть раз как следует, да повесить на солнышке, просушиваться-проветриваться, тогда бы еще куда ни шло…

Но, увы, выбора у Бессмертнова не было. Что сейчас водить руками? В свое время «Семья» опрометчиво сделала ставку на Макса и на тогдашнего его босса Эленского. Один теперь отсиживается за границей, а другой продолжает свои заигрывания с властью. Заменить «кассира» было абсолютно нереально: уж слишком многие взрывоопасные закулисные тайны «двора» были доподлинно тому известны.

Андрей Андреевич был отлично осведомлен, что и олигарх, в свою очередь, «любит» его не больше, чем собака палку. Однако, будучи по натуре трусливым как заяц, Макс сам никогда не взбрыкнет.

Анализируя свои взаимоотношения с Линовичем, Бессмертнов каждый раз приходил к выводу, что в бизнесе ему куда труднее, чем во власти. Казалось, вот они деньги – куры не клюют! Вот она свобода действий! Так нет, здесь каждый сам себе на уме, только и ждет, как бы кого надуть. Хотя, впрочем, особой разницы в действиях чиновников и бизнесменов, по сути, нет!.. Хищники!

Стоп! А кто же он тогда? Дважды хищник?!

Бессмертнов невольно улыбнулся. Звучит впечатляюще, но как-то не по-христиански… Вскользь вспомнив о давно попранных – что бизнесменами, что политиками – вечных ценностях, Андрей Андреевич еще более съежился на сиденье своего авто.

Впрочем, приехали. Пора вылезать, а так бы ехал и ехал. Странно все-таки, почему именно в дороге человек лучше всего уживается в конфликте с самим собой?!

Неспешно войдя в холл, Бессмертнов сразу увидел макушку головы Линовича, едва возвышающуюся над спинкой кресла.

– Макс, ты откуда здесь взялся? Вот уж кого не ожидал увидеть, – притворно удивился хозяин резиденции, «забыв» протянуть гостю руку.

– Все дела, все дела… – так же притворно, с невинной смиреной интонацией в голосе, ответил олигарх. – Очень важные переговоры провел с норвежцами по нефти. Будь она неладна.

– Ах, значит, норвежцы? – с явным холодком процедил сквозь зубы Бессмертнов. – Устал, стало быть?

Линович не знал, как и реагировать.

– Да нет, что вы, Андрей Андреевич! Вы же сами в курсе проекта по разработке нового месторождения на шельфе Норвежского моря…

– Не с этого начинаешь, – оборвал его Бессмертнов.

– Простите, вот я привез в порядке аванса по проекту небольшой кейс. – Макс так резко кивнул головой в сторону кресла напротив, где покоился дюралевый чемоданчик, что она закачалась, как на статуэтке буддийского божка.

Линович многозначительно улыбнулся.

– И опять же не с этого начинаешь, хотя, конечно, расходов в последнее время было много, – прокашлялся хозяин резиденции.

– А с чего? – Макс вдруг замялся. – Вы имеете в виду эти странные преследования членов вашей семьи?

– Именно, Макс Азарьевич. Именно. Случайно, не знаешь, откуда ветер дует?

– Знаю, Андрей Андреевич, – вдруг ответил Линович, еще до конца не сознавая, откуда его мысли стали известны собеседнику. Неужели этот «ангел» Глушко к нему тоже вхож? Или через охрану успел донести?

Вид Бессмертнова не предвещал ничего хорошего. «Почти десять лет, и каждый раз одно и то же, – с горечью подумал Макс. – Кто же ему рассказывал, как один из бывших богатеев хвастался своим круглосуточным пропуском за „Стенку“, на что – кажется, это был Духон – пошутил, мол, надо было прочитать оборотную сторону пропуска. А там симпатическими чернилами написано: платить можешь».