которые проживают в особняке Дорнанов, останутся живы после того, как я выйду из этой шахты. Мне они не нужны, ведь они просто люди, мясо для таких как я. А вот для вас мисс Дорнан стала весьма важна, не так ли? — и пристально посмотрел в глаза Итану. — Вам не удастся взять камень, как вы планируете, сэр, — и кивнул, заметив тень на лице Беррингтона. — Да. Представьте себе. Вы только подумали, а я уже знаю ваш план. Кстати, хочу признать, он не плох. Если устроить обвал, я долго провожусь, чтобы разобрать его и выбраться наружу. Но я все же выберусь.

Взгляд Итана потяжелел.

— И всем, кто встанет на моем пути не поздоровится. Этот камень, — он почти любовно указал на глыбу, — даст мне такую силу, о которой можно только мечтать. Так что для меня эти шахты? Я землю разворочу голыми руками и поднимусь на поверхность. А вы со своими браслетами, мне не противник, как не прискорбно это осознать.

— Так снимите их, и тогда посмотрим, что я стою как маг! — выплюнул зло Беррингтон. — Побеждать тех, кто слабее, удел труса.

Персиваль откровенно рассмеялся.

— Нет, сэр. Уж простите, но я не поведусь и не приму ваш вызов. Мне слишком важно остаться в живых. Вы ведь понимаете, что значит этот камень.

— К сожалению, — кивнул Итан. — Но вы действительно полагаете, что никто не выступит против вас? — он позволил себе улыбнуться. — Ваше племя уже однажды загнали в ад, где вам самое место. Загонят и еще раз, если понадобиться.

— О! На этот раз, мы будем сильнее и с опытом прошлого поражения, — ответил Персиваль и в тот же миг швырнул в Беррингтона пламенем. Итан ушел в сторону, намереваясь скрыться за алтарем, только огненный шар в самый последний миг разделился на три части, образовав шары чуть меньше. Только ударная сила осталась прежней.

— Черт побери, — успел выругаться Итан, понимая, что только доля секунды отделяет его от гибели. А затем перед лицом мелькнула тень. Большие, широко распахнутые глаза, в которых плескалось отчаяние. Тонкие руки обхватили плечи, а к груди прижалась девичья мягкая грудь. Секунда, мгновение до удара, и он последовал.

— Джой! — успел прорычать Беррингтон, когда их обоих повалила на землю страшная сила демона.

Как она оказалась здесь? Что произошло, ведь девушка должна сейчас быть на пути из шахты вместе с отцом и слугами. А она очутилась здесь. Закрыла его собой.

Мужчина заревел, встал на колени, не позволив телу девушки упасть на холод камней. Обхватил руками ее лицо, вглядываясь в закрытые глаза, не чувствуя в еще теплом теле даже искры жизни. Платье на ее спине было изуродовано огнем. Руки безвольно раскинулись в стороны.

Мертва.

— Ой, — Персиваль оказался рядом. Застыл в нескольких шагах глядя почти с искренним сочувствием. — Вы ее не заметили? Как же неловко получилось! А я заметил. Девушка так мило кралась вдоль стены, пока мы беседовали. Но кто же знал, что она такая, — он улыбнулся, — была такая храбрая.

Итану хотелось сжать Джой в своих объятиях, трясти ее так, чтобы жизнь снова вернулась в ее тело. Чтобы она открыла глаза и посмотрела на него, как и прежде, но девушка лежала недвижимо и грудь не волновалась от дыхания.

— Я хотел по-хорошему, но не получилось, — произнес Персиваль и поднял руку, чтобы нанести последний удар, который не убьет, а оглушит противника, ведь ему так нужна его сила и остатки жизненной энергии.

Итан поднял тяжелый взгляд. Осторожно положил Джой на камни, а затем начал подниматься. Взгляд его стал холодным и злым. Рука сжались в кулаки с такой силой, что браслеты на запястьях жалобно сжались, а затем лопнули, развалившись на части. И кусочки магического металла упали на камни, звякнув с тонкой печалью. Брови демона приподнялись в удивлении, а Беррингтон ощутил, как сила, невиданная, стремительная, разливается по венам, ищет выход наружу после долгого заточения. Сколько он копил ее за месяцы невольного заточения?

«Достаточно, чтобы прибить эту мразь!» — ответил на свой мысленный вопрос Итан и вскинул руки, выпуская силу, выжимая из себя всю ее до последней капли, до остатка.

Демон попытался закрыться, бросился прочь, удивленный, так до конца и не поняв, что произошло и каким образом этому магу удалось освободиться. И только в последний миг, когда его накрыла волна похожая на сеть, от которой не скрыться, потому что она была везде, расползлась по пещере, не оставляя возможности спастись, в голове демона мелькнуло понимание.

«Это ведь из-за нее, — понял он. — Из-за чертовой дохлой девчонки!» — и удар припечатал его к стене. Сеть прочно закрепилась на каменных стенах, распластав по ней демона. А Итан упал на колени, уронив голову на грудь и несколько долгих, как сама жизнь, секунд стоял не шевелясь.

Сил не было. Магии тоже. Казалось, он выложился без остатка, выгорел, потратив слишком много для своего уровня. И ведь не убил, а просто обездвижил. Да и не пытался убить, просто не смог бы это сделать. А так..

Он качнулся в сторону Джой и застонал, глядя на ее безжизненное тело. В паре шагов от девушки лежали мертвые маги, а камень на алтаре демонов, запечатанный века назад под землей, матово блестел, насыщенный чужой силой.

— Выпусти… — зашипел Персиваль.

Итан даже не взглянул в его сторону. Сил хватило лишь склониться над Джой и, закрыв глаза, прижаться лбом к ее лбу. Еще теплому, словно она по-прежнему была жива.

Только дыхание не вырывалось из приоткрытых губ, а сердце под ладонью Беррингтона, не билось в замершей груди. Словно остановившиеся часы.

— Выпусти меня, я помогу ей! — взмолился Лэнг.

Итан поднял голову и устремил взор на распластанное тело, прижатое к камням. Оценил плетение своей магии, оказавшейся достаточно прочным, чтобы удержать тварь и не позволить ей даже шевельнуться.

— Выпусти! — оскалил пасть уже не человек. Тело Персиваля Лэнга стало терять облик, вытягиваясь и темнея. Сеть сжалась еще сильнее, еще прочнее прижав мага к стене, а Итан следил, как вытягивается лицо существа. Как становятся крупнее глаза, шире ноздри носа. Верхняя губа приподнялась, обнажив выросшие клыки в широкой пасти. А конечности демона стали длиннее и угловатее.

Беррингтон отпустил Джой. Поднялся на ноги, пошатнувшись, и повернул лицо к камню. Мгновение он просто стоял, всматриваясь в эту черноту, внутри которой словно что-то клубилось и жило. А затем вздрогнул всем телом и пошел вперед, стараясь не наступить на белые тела тех, кто еще недавно были покорными рабами Лэнга, прямо