Но принадлежал он не Повелителю игры. Говорила женщина. Бэленджер застыл в изумлении. Карен Бейли!

Она неожиданно появилась на нижних ступеньках. На некоторых мониторах еще плясали мультипликационные раскрашенные картинки. Они резко контрастировали с ее темным одеянием, похожим на то, какое Франк видел на ней во время злополучной лекции о капсулах времени. Ее лицо казалось еще неприметнее, волосы были убраны еще скромнее.

— Вы выиграли! Теперь убирайтесь отсюда! Уходите! — прокричала она.

— После всего, что вы нам устроили?! — тоже во весь голос крикнула Аманда. — Вы ожидаете, что мы просто так возьмем и уйдем?!

— Умоляю, воспользуйтесь возможностью, пока она есть! Уходите! Туда! — Карен резким движением указала на металлическую дверь за своей спиной. — Я покажу вам дорогу!

— Еще одна ловушка!

— Нет! Там вы найдете машину! Внедорожник! — Карен бросила к двери ключи от машины, которые громко брякнули о каменный пол.

— Машина с хорошей, мощной бомбой, верно? — отозвался Бэленджер.

— Клянусь, ничего подобного! Я сама сяду туда первая и заведу ее!

— Может быть, мы и позволим вам это сделать, когда все закончим! — заорала Аманда. — А сейчас у нас есть еще кое-какие дела!

— Уходите! Оставьте его!

— Что? Черт возьми, я его убью! — Бэленджер шагнул вперед.

— Нет! — Карен загородила собой лестницу. — Это ошибка! Вы не должны были выиграть!

— У нас сложилось именно такое впечатление. Извините, что испортили вам развлечение.

— Я и представить себе не могла, что он позволит кому-нибудь попасть сюда.

— Он и не позволял! — кричала Аманда. — Мы прорвались сами!

По напичканной электроникой пещере раскатился гулкий голос Повелителя игры:

— Это правда. Их способность к выживанию оказалась выше, чем я ожидал. Они действительно удивили меня. Я еще в самом начале говорил Аманде, что для того, чтобы уцелеть, нужно всего лишь удивить меня.

— Хочешь удивления? — спросил Бэленджер. — Подожди, пока я до тебя доберусь.

— Если вы его убьете, это будет значить, что он победил! — с отчаянием в голосе воскликнула Карен.

— Что?

— Он выиграет. Неужели вы испытаете удовлетворение, если дадите ему то, чего он хочет? Он обвел вас вокруг пальца точно так же, как и меня.

— Вас? Вокруг пальца?

— Если бы я знала правду об этой игре, то ни за что не стала бы помогать ему! Я сама разобралась в его настоящих намерениях совсем недавно!

— Правду об этой игре? О том, что он Бог и мы существуем только в его воображении? Никакая это не правда! Вот она! — Бэленджер выстрелил трижды.

Пули разнесли еще несколько консолей, посыпались искры, поднялось облачко дыма.

Он рванулся туда, где стояла женщина.

— Стойте! — крикнула Карен и раскинула руки, загораживая собой лестницу.

— Значит, то, что он убивает людей, нормально, а наказать его за это нельзя?

— Не так! Он безумен! Его надо лечить!

— Почему вы не занялись этим вовремя? Вы могли остановить его, но предпочли ему помогать! Столько людей погибло! Мне плевать, что с вами обоими делал ваш отчим и на сколько дней вас запирали в чулан!

— Вам это известно? — с неподдельным изумлением спросила Карен.

— Как и то, что ваша мать подбросила вас алкоголику-извращенцу. Это не дает вам никакого права…

— Мать не бросала его!

— Что?

— Я его мать. Я никогда не бросала Джонатана и сейчас не оставлю! — крикнула Карен.

Она сказала это с таким искренним чувством, что при иных обстоятельствах Бэленджер мог бы пожалеть ее. Но испытания, перенесенные им и Амандой, полностью вытеснили все чувства, кроме гнева.

— Чулан был таким маленьким, что мы не могли выпрямиться во весь рост, — сказала Карен. — Мы сидели в темноте, а он забивал гвозди, закрепляя дверцу. Мы колотили в нее, но она не поддавалась. Мы без толку отбили все кулаки. Там нельзя было даже размахнуться. Воздух поступал лишь через дверные щели. Мы умоляли его выпустить нас, но он не слушал. Три дня без пищи и воды! Мы сидели в собственных испражнениях. Меня рвало от вони. Я была уверена, что мы умрем, но не могла позволить себе показать Джонатану, как мне страшно. Он тяжело дышал, а я объясняла ему, что воздуха нам может хватить, только если мы будем дышать медленно и спокойно. Я гладила его по голове, говорила, что люблю, положила руку Джонатана себе на грудь, чтобы он видел, как ровно и медленно я дышу. Он шепотом рассказывал мне в темноте сказки о вымышленном мире под названием Перегрин, где живут разумные птицы, которые могут разговаривать и творить волшебство. Мы воплощались в соколов и летали в облаках, камнем падали вниз, взмывали вверх, пронизывали водопады. Чулан исчез. Позднее я поняла, насколько безумной была тогда. Первая игра, которую создал Джонатан, происходила в этом самом мире. — Взгляд Карен вновь сфокусировался, словно ее мысли вернулись из каких-то дальних мест. — Я носилась с ним с самого рождения. Женщина, бросившая этого ребенка, не была его матерью. Я единственная мать, которую он знает. Джонатан любил только меня, а я — лишь его.

— Уйдите с дороги.

— Я не позволю сделать ему ничего плохого. Вы не нападете на моего сына. — Карен протянула руку за спину.

— Он ваш брат!

— Нет! — взвизгнула Карен.

— Франк! — воскликнула Аманда за его спиной.

Карен вскинула винтовку. Место, где она стояла, было плохо освещено, однако Бэленджер узнал штурмовое оружие. Они с Амандой метнулись в сторону, и пули тут же выбили осколки из каменной стены возле двери, через которую они вошли. Карен оказалось не под силу совладать с мощным оружием. Ствол взметнулся вверх, и следующие пули ударили над дверью. Франк выпрямился, припал глазом к прицелу и всадил две пули в голову Карен. Она рухнула, а винтовка с грохотом упала на каменный пол.

Бэленджер пробежал мимо дымящихся консолей, переступил у подножия лестницы через труп Карен и взлетел наверх. Металлическая дверь была чуть приоткрыта. Он пинком распахнул ее и оказался в зале, где в своем громадном кресле, словно позаимствованном из межзвездного корабля, сидел крошечный Повелитель игры, окруженный кнопками и рукоятками. Очки не позволяли разглядеть выражения глаз, но веснушчатое полудетское лицо делало его жалким.

— Так кого же мы видим? Неужели самого волшебника из страны Оз, черт бы его побрал? — ерничал Бэленджер. — Мошенника, прячущегося за портьерой?

— Хотите сказать, что себя вы отождествляете с Дороти?

После разгрома, который Франк учинил в компьютерном зале, устройство, наделявшее Повелителя игры красивым голосом, перестало функционировать. Теперь его речь нисколько не напоминала телевизионного диктора. Он смешно пищал.