«действительно?» Она нашла скамейку и упала на нее, пытаясь разобраться в неожиданных новостях.

—Вчера никому не было до этого дела.

Кирби проигнорировала это. —Что еще более важно, они хотят знать, когда ты вернешься и заберёшься на свой трон! Что подводит меня к главному пункту моего телефонного разговора.—Она резко выдохнула.

—Позволь мне устроить тебе вечеринку по случаю возвращения. Я уже определила место встречи. Только эксклюзивные приглашения. Возвращается Принцесса Вечеринок. Я могла бы передать эту идею нескольким дизайнерам, некоторым компаниям по производству напитков, и они предлагают заплатить тебе, Пайпер. Целая куча денег, чтобы выйти в их платье, выпить их дерьмо на камеру. Я говорю о шестизначных цифрах. Давай сделаем это. Давай сделаем тебя гребаной легендой.

По руке Пайпер пробежало покалывание, и она подняла глаза, чтобы увидеть Брендана, стоящего в нескольких ярдах от нее, держащего ее сумку с джинсами и сумку поменьше, в которой, как она предположила, был одеколон. Он был недостаточно близко, чтобы слышать разговор, но выражение его лица сказало ей, что он почувствовал серьезность телефонного звонка.

Но был ли телефонный звонок настолько важен? Этот рост популярности был бы мимолетным, быстрым. Ей придется прокатиться на волне как можно дальше, а затем немедленно начать пытаться найти новый способ быть актуальной. По сравнению с мужчиной, которого она любила, находясь на лодке в шторм ... или волна, появляющаяся из ниоткуда и уносящая кого-то с палубы ... возвращение в центр внимания не казалось таким значительным.

Месяц назад эта неожиданная неожиданная известность была бы величайшим событием, которое когда-либо случалось в ее жизни.

Теперь это в основном оставляло ее пустой.

Была ли какая-то ноющая часть Пайпер, которая хотела вернуться к тому образу жизни, в котором она гарантированно была хороша? Да, она солгала бы, если бы сказала, что его не было. Было бы второй натурой войти в темный клуб под идеальную песню и получить аплодисменты за то, что не добился абсолютно ничего, кроме того, что был красивым, богатым и фотогеничным.

—Пайпер. Ты тут?

—Да",—прохрипела она, все еще не сводя глаз с Брендана.

—Я не могу взять на себя обязательства.

—Да, ты можешь,—раздраженно сказал Кирби.

—Слушай, я слышала, что Дэниел урезал твои средства, но если ты устроишь эту вечеринку, у тебя будет достаточно наличных, чтобы съехать, занимайся своими делами. Может быть, мы могли бы даже обновить Морщинку теперь, когда у тебя есть дополнительное влияние! Я куплю тебе билет на самолет обратно в Лос-Анджелес, хорошо? Ты можешь остановиться в моей комнате для гостей. Сделано и сделано. Я забронировала место на седьмое сентября. Везде уже было занято на День труда.

—Седьмого сентября?— Пайпер помассировала центр своего лба. —Разве это не вторник?

—И что? Тебе сколько, сорок? Бог. Это была ее лучшая подруга?

—Кирби, мне нужно идти. Я подумаю об этом.

—Ты что, с ума сошла? Здесь не о чем думать. Пэрис в моем коротком списке диджеев на эту штуку—и она в самом низу. Это то, о чем мы будем говорить всю оставшуюся жизнь.

Брендан подошел ближе, его пристальный взгляд был сфокусирован на ее лице.

Я не могу ему сказать.

Она не хотела говорить ему ни о чем из этого. Еженедельник Лос- Анджелеса. Вечеринка, запланированная в ее честь. Ее броский новый титул. Что угодно из этого.

Если бы она составила список "за/против" Лос-Анджелеса против Вестпорта, Пайпер любит Брендана, он был бы в колонке "За Вестпорт", и это перевешивало бы любое обвинение. Они не могли обсудить потенциальное возвращение в Лос-Анджелес без того, чтобы Пайпер не раскрыла свои чувства, а потом ... Как она могла что-то сделать, кроме как отказаться от этой возможности после того, как сказала ему эти три слова? Но она не была на сто процентов готова сказать " нет " Кирби. Не сейчас. Если бы она сказала " нет "этому триумфальному возвращению на сцену, где жила последние десять лет, она бы сказала" да " Вестпорту. Да, быть с этим человеком, который подвергал себя опасности, как нечто само собой разумеющееся. Да, чтобы начать все с нуля.

Кирби что-то бормотал ей на ухо о цветовой гамме в стиле Burberry и фирменном напитке под названием "Похотливая наследница".

—Хорошо, спасибо, Кирби. Я тоже по тебе скучаю. Мне нужно идти. Пока.

—Не смей вешать ...

Пайпер быстро повесила трубку и выключила телефон, вскочив на ноги.

—Привет.—Она направила свою самую обаятельную и, надеюсь, отвлекающую улыбку на Брендана.

—Ты купил одеколон? Я хотела подарить его тебе.

—Если тебе захочется понюхать меня на публике, я буду считать это инвестицией.— Он помолчал, кивая на ее телефон.

—Все в порядке?

—Что? Да.—Перестань махать руками.

—Просто кое-какие сплетни, которые Кирби сочла срочными. Спойлер: это не так. Давай поднимемся наверх, хорошо?

Пайпер рванулась вперед и нажала кнопку вызова, вознося хвалу святым, когда слева от них открылась пустая машина. Она взяла Брендана за толстое запястье, благодарная, когда он позволил затащить себя внутрь. А потом она прижала его к стене лифта и использовала два своих любимых навыка—избегать и отвлекаться,—чтобы он больше не задавал вопросов.

Вопросы, которые она тоже не хотела себе задавать.

Брендан не мог избавиться от ощущения, что Пайпер только что выскользнула из его досягаемости—и это чертовски пугало его.

Покупая одеколон, она посмотрела на него так, как не смотрела раньше. Как будто она собиралась сложить оружие и сдаться. Никто никогда не смотрел на него так. Испуганный и полный надежды одновременно. Красиво выставлена напоказ. И он не мог дождаться, чтобы вознаградить это доверие. Чтобы она порадовалась, что решилась на прыжок, потому что он поймает ее. Не мог дождаться, чтобы сказать ей, что в жизни до того, как она появилась в Вестпорте, не хватало красок, света и оптимизма.

Теперь ее руки гладили его грудь. Ниже, к животу.

Она наклонилась и уткнулась носом ему в грудь, вдыхая, тихо постанывая ...

Очерчивая очертания его члена костяшками пальцев.

Это прикосновение, явно предназначенное для того, чтобы отвлечь, зажало его между потребностью и раздражением. Он не хотел Пайпер, когда ее мысли явно были где-то далеко. Он хотел, чтобы эти барьеры исчезли. Хотел ее всю, каждую гребаную унцию. Но какая - то часть его тоже нервничала. Чертовски нервничала из-за того, что не был готов сражаться с любым невидимым врагом, с которым столкнулся.

Последнее объясняло его резкость, когда он поймал ее запястье, удерживая его подальше от своей растянутой ширинки.