— Много хлопот они не доставили. Мы наняли лучшую охрану в Кали, и десять процентов прибыли идет Хуану Пабло, нашему местному менеджеру, в дополнение к высокой зарплате, — Фиеро вытягивает ноги, скрещивая лодыжки.

— Еще мы купили для него дом и машину, и создали трастовый фонд в колледже для его троих детей, — Массимо допивает виски.

— Он слишком обязан тебе, чтобы предать. Это умно.

— Надеюсь, — говорит Массимо. — Мы хотели бы посещать его чаще, чтобы более внимательно следить за происходящим, но у нас и так мало времени.

Я знаю, как усердно он работает.

— Я могу помочь. Мои операции проходят гладко, и хотя потребуется некоторое время, чтобы уладить дела в Нью-Йорке, особенно в связи с этими осложнениями в России, потом у меня будет немного свободного времени. Я могу посетить комплекс вместо вас или уладить кое-какие дела здесь, если хотите.

— Нам нужно сесть и решить, что ты возьмешь на себя, — говорит Фиеро.

— У нас также будут роли для Дарио и Николины, если они захотят взять на себя дополнительную ответственность. Мы должны официально объединить наши команды и интересы, — говорит Массимо.

— Логично, — соглашается Фиеро.

— А что насчет Ренцо? — спрашиваю я, потому что мы не можем игнорировать слона в комнате.

— Прости, mia amata, но я не доверяю этому человеку. Не хочу, чтобы он приближался к нашим делам, и не хочу, чтобы ты рассказывала ему о том, что мы обсуждаем.

Я поворачиваюсь на своем сиденье, кожаное сиденье скрипит под моей задницей.

— Массимо, он мой заместитель. Я не могу просто так его выгнать.

В воздухе витает напряжение.

— Я знаю, нам нужно будет поговорить, когда вернемся домой, но скажи, почему ты ему так предана? Потому что все, что я вижу, — это парня, который спорит с тобой на каждом шагу.

Я тяжело вздыхаю, все мышцы моей спины напрягаются.

— Обычно так не бывает. Сейчас все сложно по непонятным мне причинам.

— Именно поэтому мы не можем доверять ему, — Фиеро сверлит меня взглядом. — Не для того мы годами надрывали задницы, чтобы какой-то придурок все испортил.

— Не надо так драматизировать. Ренцо ничего не испортит, потому что он ничего не узнает. Я даю слово, — ненавижу лгать им, но не стану подвергать опасности то, что Фиеро и Массимо построили, или то, что мы планируем построить вместе. Тем более, сейчас Ренцо не в себе. Когда все придет в норму, я постараюсь наладить с ним отношения.

Я должна цепляться за эту надежду, потому что не хочу делать выбор.

У моего мужа напрягается челюсть, когда он нажимает кнопку вызова стюардессы.

— Ты сказала, что вы никогда не были влюблены, но я знаю, что между вами что-то было.

— Я вздремну, — Фиеро встает, извиняясь, чтобы оставить нас наедине. Он уходит, когда приближается стюардесса, и Массимо просит еще напитков и еды.

— Это было недолго, — говорю я, не желая вдаваться в подробности, потому что тогда мы начнем важный разговор в самолете, а здесь слишком душно, чтобы обсуждать это.

— Он любит тебя, — говорит Массимо, принимая от официантки новый стакан виски. Я допиваю свой напиток и передаю пустой стакан женщине, а она ставит передо мной на стол новый.

— Спасибо, — я жду, пока она уйдет, прежде чем ответить мужу. — Не думаю, что он любит меня в этом смысле. Может быть, когда-то и любил, но больше нет. Он предан своей жене и детям, и, если то, что говорит Ник, правда, у него просто проблемы в браке.

— Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что его жена знает о его чувствах к тебе.

Меня начинает раздражать этот разговор.

— Не надо гадать, Массимо. Ты же знаешь, что о говорят о предположениях.

— Тогда помоги мне понять.

Я провожу ладонью по его щеке.

— Моя история с Ренцо не меняет моего отношения к тебе. Ты ведь знаешь это, правда?

Он гладит меня по бедру.

— Я уверен в наших отношениях, mia amata. Я знаю о наших чувствах. И не думаю, что ты влюблена в него. Просто пытаюсь понять, откуда берется такая преданность.

— Это связано с тем, что я должна рассказать. Ренцо в моей жизни долгое время. Он был рядом со мной тогда, когда больше никого не было. Я была сломлена. Он был всего лишь оболочкой человека, единственным в моей жизни, кто заботился обо мне, пока я приходила в себя. Ренцо научил меня драться и защищать себя. Он поддерживал меня. Возил на сеансы психотерапии и сражался за меня, когда моя мать забивала хер на все, а отчим требовал слишком много. Он знал, что нужно держаться на расстоянии, ведь я терпеть не могла, когда кто-то прикасался ко мне, и знал, как утешить, когда я просыпалась с криком от ночных кошмаров из-за ужасов, которые пережила.

Я останавливаюсь, чтобы перевести дух, когда острая боль пронзает мою грудь.

— Воспоминание о нашем с ним прошлом, возвращает меня ко всему, и это причиняет боль. Я была так ранена, Массимо. Мне было так больно, и он помог мне вернуться к жизни. Я стольким ему обязана. Он помог мне найти цель, и да, какое-то время мы были любовниками, но даже этим способом он помог мне, — дрожь пробегает по моему телу, и я промерзаю до костей. — Тогда мне было трудно заниматься сексом. Близость все еще дается мне с трудом, — мой голос срывается, и кажется, что грудь вот-вот разорвется от переполняющих эмоций.

— Все в порядке, — Массимо заключает меня в объятия. — Я не хотел тебя расстраивать.

— Знаю, — мои слова заглушаются его грудью.

Официантка оставляет тарелки с едой на столе и незаметно удаляется.

— Сейчас ты видишь его не таким, каким он был тогда. Долгое время он был единственным человеком, которому я могла доверять. Но отношения поменялись. Доверие стало хрупким. Я ненавижу это. Ненавижу, что должна что-то скрывать от него, но ты мой муж. Ты для меня важнее всего, — я кладу руки ему на грудь и заглядываю в глаза. — Я полностью доверяю тебе, как и ты мне, но, пожалуйста, не заставляй меня выбирать между вами. Я разберусь в том, что происходит, и мы найдем способ все исправить, потому что мысль о том, что я могу потерять кого-то из вас, разрывает меня на части, Массимо.

— Тебе не нужно сейчас принимать никаких решений. Если Ренцо действительно на твоей стороне и его действия направлены на защиту, я не стану возражать, — он покрывает поцелуями мои волосы. — Я просто хочу убедиться,