Теперь им пригодились все одежки и одеяльца, над которыми они с Дагмар корпели столько вечеров. Ребенка нужно было переодевать несколько раз в день, чтобы он был чистым и довольным. Эмели казалось, что они с Дагмар и малышом живут в каком-то особенном, отдельном от всех мире, без проблем и забот. И она придумала имя сыну. Его будут звать Густав, как ее отца. Она даже не собиралась спрашивать Карла. Густав ее сын, и только ее.

Карл ни разу не навестил ее за то время, что она жила в деревне, хоть и бывал там с Юлианом как обычно. И хотя Эмели была счастлива в его отсутствие, все-таки было обидно, что она так мало для него значит. Она пыталась обсудить это с Дагмар, но тетушка снова повторила, что Карлу нелегко и что она не хочет влезать в дела семейные. Эмели бросила попытки. Ей не дано понять своего мужа. И ей придется жить с этим до самой смерти. «Пока смерть не разлучит вас», — сказал священник, и так оно и будет. Но теперь у нее есть утешение. Теперь на острове с ней будет живой маленький человечек.

Спустя три недели Карл приехал за ней в деревню. На сына он едва глянул. Только сказал ей поторопиться со сборами. Они с Юлианом пойдут за покупками, а потом им нужно срочно уплывать. И Эмели с ребенком поедут с ними.

— Тетушка что-нибудь слышала от отца? Я написал ему про сына, но не получил ответа… — сказал Карл с тревогой в голосе. У него был вид школьника, пытающегося угодить родителям. Сердце Эмели дрогнуло при виде его неуверенности. Если бы только знать ее причину…

— Он получил твое письмо и очень доволен, — ответила Дагмар, и, поколебавшись, добавила: — Он волновался, как тебе известно.

Они обменялись взглядами, непонятными Эмели.

— Отцу нет причин волноваться. Так ему и передай, — резко произнес Карл.

— Передам. А ты пообещай заботиться о семье.

Карл отвел глаза.

— Разумеется, — сказал он и бросил Эмели: — Будь готова через час.

Она кивнула. Ей было трудно дышать. Скоро она снова будет на острове. Эмели крепче прижала к себе ребенка.

— Лейле удалось с ней связаться? — спросил Йоста.

— Она этого не сказала. Только попросила приехать как можно скорее.

Патрик выругался. Движение было таким интенсивным, что, чтобы успеть, ему постоянно надо было перестраиваться. Подъехав к «Фристаду», он вылетел из машины и набрал в грудь воздуху Рубашка его была насквозь мокрой от пота.

— Входите! — встретила их в дверях Лейла. — Присядем здесь. Тут удобнее. Я приготовила кофе и бутерброды. Вы же еще не завтракали?

Позавтракать они не успели и с благодарностью приняли приглашение.

— Надеюсь, у Мари не будет неприятностей, — сказал Патрик. Он долго не мог заснуть, переживая за девушку. Вдруг она потеряет работу из-за того, что рассказала им?

— Разумеется, нет. Я беру на себя всю ответственность. Мне надо было вам все рассказать, но я боялась за безопасность Мадлен.

— Понимаю, — произнес Патрик, хотя, естественно, такое невозможно было понять. Лгать полиции — преступление. Но у Лейлы были свои мотивы, а Патрик не был злопамятным.

— Вам удалось с ней связаться? — спросил он, доев бутерброд.

Лейла сглотнула.

— Мы потеряли с ней связь.

— Потеряли?

— Да, мы помогли ей переехать за границу Не буду вдаваться в детали, но мы соблюли все меры предосторожности, чтобы обеспечить ей безопасность. Мы поселили Мадлен с детьми в квартиру, но она оттуда уехала.

— Уехала?

— Да, в квартире пусто, а соседка сообщила, что Мадлен с детьми уехали вчера. Они взяли с собой все вещи.

— Куда они поехали?

— Подозреваю, что вернулись в Швецию.

— Почему вы так думаете? — спросил Йоста, беря второй бутерброд.

— Она одолжила деньги на билеты на поезд у соседей. Больше ей некуда пойти.

— Но зачем ей возвращаться? Она же прекрасно знает, что ждет ее дома, — спросил Йоста с набитым ртом.

— Понятия не имею, — покачала головой Лейла. Видно было, что она взволнована. — Психология — сложная штука. Люди часто не понимают, почему женщина не уходит после первого удара, но это сложнее, чем кажется. Между мужчиной и его жертвой возникает зависимость. Под влиянием этой зависимости женщины теряют способность мыслить и поступать рационально.

— Думаете, она вернулась к мужу? — спросил Патрик.

— Не знаю. Может, не вынесла изоляции или скучала по семье… Даже нам сложно понять ход мыслей этих женщин. К тому же они свободны сами принимать решения, касающиеся их жизни.

— И как нам ее найти? — беспомощно спросил Патрик.

У него было ощущение, что стоит им выйти на правильный след, как дверь захлопывается у них перед носом. Им обязательно нужно поговорить с Мадлен. Это может быть ключом к разгадке.

Лейла какое-то время молчала. Потом произнесла:

— Я бы начала с ее родителей. Они живут в Кольторпе. Мадлен могла пойти туда.

— У вас есть адрес?

— Есть, но… — протянула она, — вы должны понимать, что имеете дело с весьма опасными людьми. Не подвергайте Мадлен и ее близких опасности.

Патрик кивнул.

— Мы будем осторожны.

— С ним вы тоже планируете говорить? — спросила Лейла.

— Думаю, другого выхода у нас нет. Но сперва надо проконсультироваться с коллегами в Гётеборге.

— Будьте осторожны, — попросила Лейла, протягивая им бумажку с адресом.

— Будем, — заверил ее Патрик, хотя такой уверенности не чувствовал.

Они зашли слишком далеко, и оставалось только идти дальше, не останавливаясь.

* * *

— Из аэропорта ничего? — спросил Конрад.

— Ничего. Из страны они не выезжали. По крайней мере, под своими именами.

— Они могли раздобыть фальшивые паспорта.

— Ну, тогда мы их не скоро найдем. Сначала надо проверить другие варианты, — сказала Петра. Они сидели друг напротив друг друга. Что это за другие варианты, не нужно было пояснять.

— Ужасно, если они убили пятилетнего ребенка, — сказал Конрад, хоть и знал, что для этих людей человеческая жизнь не имела никакой ценности и многие из них могли пойти и на убийство ребенка тоже. Деньги и наркотики имеют способность превращать людей в животных.

— Я говорила с ее подругами. Их немного, как я поняла, и ни одной близкой. Но все твердят одно и то же: что Энни с Фредриком и сыном собирались на лето в Тоскану. И все решили, что они уехали. — Петра отпила глоток воды из бутылки, которую всегда держала на столе.

— Откуда она родом? — спросил Конрад. — Может, у нее есть семья? Может, они поругались с мужем и не поехали в Италию? Может, это она его застрелила?