в судах и банках. Многие винят нас за кошмары, которые мы выпустили на волю, за крылья, когти и зубы, которые требуют новых способов совместного существования. Священник Юрий Петрович следует за нами злокозненной тенью. Мы видим его портреты в газетах, слышим, как он предвещает нам адские муки на городских площадях и далеких перронах. Я даже восхищаюсь его упорством. Последователи называют его пророком, стекаются к нему, напуганные и нетерпеливые, истово веря, что он сумеет отыскать смысл в меняющемся прямо под их ногами мире. «Это противно Господу, – твердит он. – Этот поезд – скверна, и его необходимо остановить. Необходимо обратить вспять трансформации и перестрелять чудовищ». И его слушают. Молодые люди, прячущие лица под масками, забрасывают поезд бутылками с горючей смесью, когда мы пересекаем границы, и зажигают сигнальные огни, предупреждая праведных братьев о нашем приближении, чтобы те успели подготовить засаду, и немало людей откликаются на их призывы. Эти «петровичи», как их прозвали, испробовали все: баррикады, динамит, пули. Но поезд выжил. И те существа, на которых они охотятся, тоже живут и процветают.

Я должна рассказать и о нашем новом капитане. «Дитя поезда» какой была, такой и осталась. Те из нас, кто знал ее раньше, по-прежнему видят в ней все ту же девчушку: наблюдательную, смышленую, в любой момент готовую бежать куда-то. Но она, конечно, теперь совсем другая.

Месяц за месяцем она искала. Где бы мы ни проезжали, Вэйвэй высматривала признаки Елены, девушки из Запустенья, с которой однажды рассталась не по своей воле. Эту часть истории вы не знаете, потому что именно из-за безбилетницы все и случилось. Из-за их дружбы.

Когда мы в первый раз проезжали через Сибирь, Вэйвэй почти не спала, проводя все время у окна наблюдательной башни, в уверенности, что Елена услышит зов поезда, как бывало прежде. Мы углублялись в те места, где не видели человека с начала трансформаций, где на стволах берез открывались глаза, где бродили тени между высокими, как колокольни, скелетами павших животных. Мы пересекали края, где земля погрузилась в воду, и рельсы несли нас над ее зеркальной поверхностью, и порой, при особом освещении, казалось, что на мелководье появлялось отражение Елены.

В те дни капитана охватывала тоска, даже отчаяние. Но прошли месяцы, мы въехали в новое столетие и заметили, что она изменилась. Пропало ставшее уже привычным грустное выражение лица; к ней возвратилась уверенность и непринужденность. Капитан научилась понимать ландшафт, она точно знала, куда направить путь, где растут самые сочные фрукты и бьет из-под земли самая чистая вода. Порой мы замечали, как она высовывала руку из окна и махала кому-то. И мы догадались: она в конце концов нашла ту, кого искала. Девушка из Запустенья, которую мы знали, – такая же часть ландшафта, как и капитан поезда. И они никогда не расстанутся.

Я пишу эти строки за моим рабочим столом в башне картографа; рука давно привыкла водить пером в ритме движения поезда. Сейчас утро, и он наполнен жизнью. Мы взяли новых пассажиров в Нанкине и направились на юг. Графиня и Вера готовят землю в сельхозвагоне под семена, что найдутся у дороги. Профессор возится с печатным прессом. Алексей объясняет детям работу тормозов и шестеренок. А Судзуки занят своими линзами и картами. Он бесшумно переходит от одного телескопа к другому, а по пути то прикоснется к моему плечу, то поставит передо мной чашку чая.

Рядом на столе лежит знаменитый путеводитель Валентина Ростова. Я держу его открытым на странице с портретом автора, чтобы тот мог видеть когда-то описанный им мир, освобожденный от гнета. Мне кажется правильным, что Ростов путешествует вместе с нами, и уверена, он бы понял, что мы теперь не можем быть осторожными туристами, а можем быть только любознательными. Мне нравится думать, что он гордился бы нами.

Летом мы открываем окна и вдыхаем преображенный воздух. Изменился не только ландшафт – в наших телах тоже оживают трансформации. Я наблюдаю за солнечным светом, отраженным свежими серебряными чешуйками на моей коже. Слизываю соль с губ. Я пишу эту книгу, чтобы вспомнить, какими мы были, и найти в этом новом мире дорогу к тому, кем мы станем.

Куда привезет нас могучий поезд? Мы стоим у открытого окна и смотрим на приближающийся горизонт.