– За борт его, – распорядился он и отвернулся.

Лазарус, бессильно и злобно ругаясь, сам вылетел из салона, не дожидаясь, пока его выпроводят тумаками. Судя по лицам стюардов и матросов, им очень хотелось почесать о жирного гангстера кулаки.

– Эвклид... – Элли шагнула к нему. Ее охватила страшная слабость. Не упасть бы! Она пошатнулась и оперлась рукой о столик.

В салоне стояла напряженная, звенящая тишина.

– В мою каюту, госпожа Селеста. Для разговора. Немедленно! – рявкнул капитан и вышел из салона не оглядываясь.

Элли струсила. Она прижала руки к груди и не двигалась с места.

– Я жду! – капитан грозно посмотрел на нее, задержавшись в дверях.

– Иди, – подтолкнул ее стюард Грег и прошептал. – Он очень злой. Не бойся, мы тебя в обиду не дадим. Если что – устроим мятеж.

Грег подмигнул ей. Элли сглотнула и на негнущихся ногах пошла за капитаном.

Ларсен подождал, пока она выйдет, и пошел следом.

– Быстрее, – мрачно приказал он ей. – Или ты не можешь идти?

– Могу, – пролепетала она. – Эвклид... господин Ларсен! Пожалуйста, не сердитесь!

Он промолчал. Втолкнул ее в каюту, запер дверь и коротко приказал:

– Раздевайся.

– Что?! – пролепетала Элли и схватилась за ворот. – Зачем?

Она покосилась на койку. Такого она от капитана не ожидала!

Эвклид схватил ее за плечи, развернул и одним движением разорвал платье на спине.

– Где эта твоя чертова скважина? На шее? Между лопаток? Я читал, но не помню. Тебе срочно нужен подзавод, верно? Ты поэтому такая бледная и слабая? Безголовая идиотка с шестеренками вместо мозгов! Почему ты ничего мне сразу не сказала?

– Эвклид, прекрати обзываться! Скважина здесь.

Она изогнулась и отвела разорванный край платья в сторону. И вздрогнула, когда Эвклид нащупал бугорок на ее спине.

Она закрыла лицо руками. Процедура подзавода была для нее глубоко интимной. Каждый раз, когда Лазарус делал это, она сгорала от стыда.

– Бедная девочка, – тихо сказал Эвклид. – Бедная глупая артифиса. Ты могла умереть. Ну почему ты не сказала мне сразу!

Он очень осторожно вставил ключ между ее лопаток и повернул. Элли опять вздрогнула.

– Тебе больно?

– Нет… мне стыдно. Мне очень стыдно! Каждый раз, когда это приходится делать, я чувствую себя чертовой заводной куклой!

Она бурно и внезапно расплакалась.

Эвклид повернул ее к себе и прижал.

– Как я могла рассказать тебе?! Ты же не любишь артифис! Не доверяешь нам! Ты сам сказал. Ты бы меня выбросил за борт! Или передал полиции!

– Элли, прости меня, – прошептал он в ее волосы. – Не люблю артифис? Одну я точно люблю. Так, что у меня сердце разрывается от любви к ней. От страха за нее я не помню себя и говорю глупости. Она – самая прекрасная и живая девушка на свете. И она расскажет мне о других артифисах, о своих братьях и сестрах. О том, какие вы, и как вам живется в мире таких болванов, как я.

– Ну да, ты меня хвалишь, потому что я спасла твою распрекрасную «Горгону»! – упорствовала Элли. – Она тебе дороже всего. Не случись нападения пиратов, ты бы меня сдал полиции!

– Нет. Я бы тебя забрал и увез, куда ты захотела. Если бы ты тихо сидела во время заварушки в каюте, сберегла бы мне немало нервов. А «Горгона»... это мой последний рейс на ней. Я подаю в отставку. Пусть ее водит другой капитан.

– Как же ты расстанешься с ней? – Элли подняла к нему зареванное лицо. – Со своим детищем, любимым судном? Она ведь почти живая!

– Ни один дирижабль не заменит мне тебя, Элли. Я останусь с тобой в Федератах. Устроюсь в частную компанию и буду катать на аэростатах туристов. Так у меня будет больше свободного времени. Небо – это прекрасно, но на земле есть много чудесных вещей, которые проходили мимо меня все эти годы. Я хочу узнать их вместе с тобой.

Он поцеловал ее. В губы, в щеку, в лицо, в шею. Элли закрыла глаза и не двигалась. Она дала ему полную свободу. Ей никогда не было так хорошо, как сейчас.

Тяжело дыша, капитан отстранился.

– Я позабочусь, чтобы «Горгона» отправилась дальше как можно скорее. Если ее не выпустят с Сен-Бернадет, мы найдем другой способ добраться до Федератов. Вряд ли Лазарус вернется за тобой с подкреплением, но я не хочу рисковать.

– И ты полетишь со мной?

– И я полечу с тобой. Одну тебя нельзя отпускать. За тобой глаз да глаз нужен. Вдруг ты решишь опять пройтись по канату над бездной или выпустишь диких зверей погулять по палубе?

– Мне понравилось ходить над бездной. Эвклид, как ты думаешь, меня примут в училище воздухоплавателей? Я тоже хочу летать. Стоять за штурвалом дирижабля рядом с тобой.

– Примут, – без колебаний ответил Ларсен. – Я сам тебя подготовлю. Ты от меня не отделаешься, даже не думай. Я не привык отпускать то, что считаю своим.

– Тогда вперед! Небо ждет! – возбужденно сказала Элли и рассмеялась.

– Оно еще немного подождет, – сказал Эвклид твердо и поцеловал ее так, что Элли поняла – действительно, небо подождет. Час или два… или всю ночь.

Бледная и жалкая от волнения, Элли сидела на широкой скамье в холле Высшего училища аэронавтов Соединенных Федеративных Земель и гипнотизировала лакированную дверь.

Там, за дверью деканата, решалась ее судьба и судьба других кандидатов на прием в училище.

Элли оглядела холл. Абитуриенты сидели на скамьях, на подоконнике, возбужденно переговаривались, нервно смеялись или предавались отчаянию.

Вступительные испытания закончены, теперь лишь остается терпеливо ждать. Списки принятых огласят через полчаса.

От невыносимой тревоги у Элли дрожали руки и чесалось между лопаток – там, где остался шрам после операции, проведенной искусными сенситивами из Общества защиты прав артифисов. Ненавистный механизм подзавода и контроля удалили еще полгода назад, но время от времени шрам зудел так, что хоть вешайся. Впрочем, доктора говорили, что это пройдет.

Пожалуй, ей не стоит волноваться. На вступительных испытаниях она справилась неплохо. Во всяком случае, не хуже других. И у нее было большое преимущество – пусть и не совсем честное...

Эвклид входил в преподавательский состав училища. Теперь он тренировал курсантов, учил их секретам небесной навигации, и раз в несколько недель уходил в рейс на трехмоторном аэростате – возил экспедиции. Аэростат уступал «Горгоне» – он был совсем небольшой, но маневренный, и Эвклид его любил.

Сейчас капитан Ларсен тоже был там, за этими дверями, и вместе с руководством училища обсуждал кандидатов.