– Ну ты и шляпа! – не удержался Гена.

– Перестань, – осадил его Щукин. – От неудач никто не застрахован. Вадим, ты машину запомнил?

– Темно было, я далеко стоял… – виновато ответил тот. – Да и не сразу понял, что ее… а когда понял… – В сердцах махнул Вадик рукой.

– Так, – протянул Щукин огорченно. – Еще один труп нам обеспечен. Главное, мы не знаем, куда он ее повез…

– И кто повез, – дополнил Гена.

– Кстати! – оживился Щукин. – Живо в машину!

Он привез ребят к дому Дмитрия Орлова. Его жена Элла вышла на звонок, закутавшись в шелковую шаль, и была просто переполнена недоброжелательностью. На вопрос, нельзя ли поговорить с Дмитрием Давыдовичем, она сухо ответила:

– Издеваетесь? Нарочно сказали, будто Диму выпустили, чтобы я не звонила вам?

– Вы хотите сказать… его нет? – уточнил Щукин.

– Разумеется, нет! – И Элла захлопнула у него перед носом ворота.

Все тот же фильм с надоевшим сюжетом – двое грабителей в музее. Собственно, Щукин больше смотрел на ребят, нежели на экран. Он проверял по их лицам, видят ли они то, что увидел наконец он. После просмотра нетерпеливо спросил:

– Ну? Что заметили?

– Не знаю, Архип Лукич, что вы там обнаружили… – протянул Гена, возвращая кассету на начало. – Я лично видел то же, что всегда.

По недоуменному выражению Вадика Щукин понял, что и он не увидел некоторых особенностей в записи.

– Хорошо, не буду вас мучить, – сказал. – Посмотрите еще раз и скажите: вам не кажется, что первый из грабителей… женщина?

У ребят сначала непроизвольно расширились глаза, затем они одновременно уставились на экран телевизора.

– По-моему, вы правы, – согласился с начальником Гена.

– Обоснуй, почему ты со мной согласился. Ведь раньше ничего такого не замечал…

– Во-первых, грабители надели комбинезоны, поэтому пол размылся, – начал объяснения Гена. – Мне теперь понятно, зачем нужны были комбинезоны. Грабители знали, что, появившись в коридоре, попадут в объектив кинокамеры! Да, они прекрасно знают музей, как собственную квартиру. Во-вторых, сработал стереотип: ну, не женское это дело – грабить музей. В-третьих… А вы сразу догадались?

– Только вчера, – сознался Щукин. – Я смотрел кассету и все не мог определить, что меня настораживает в преступниках. Мне, как и вам, не приходило в голову, что один из них может быть женщиной. Когда мы сегодня с тобой, Вадик, стояли у музея, я, глядя на Татьяну, почему-то подумал, что грабителем может быть и женщина. Приехав сюда, поставил кассету и получил подтверждение. Смотрите на походку… она грациозная. А руками, посмотрите, как двигает… это женские жесты. А вот второй грабитель – точно мужчина.

– Вы уверены, что это Татьяна? – спросил Гена.

– Не хотелось бы без видимых причин концентрировать ваше внимание именно на Татьяне, но я не исключаю ее участия.

– Погодите! – воскликнул Вадик и ткнул пальцем в экран. – Это баба? Да? А Илья? Он, что же, ни при чем? Тогда кто и за что его завалил? Это имеет отношение к нашему делу, или мы зря копались в убийстве Ильи?

– Илья? – насупился Щукин, потирая ладонями лицо. – М-да, задачка… Нет, ребята, Илья не может выпадать. Все довольно легко увязывается, если Илья участвовал в краже. Но мы ошиблись, не он был в музее. Думайте, как Илья связан с грабителями. Он все равно как-то связан с ними, его убийство не может быть отдельным.

– Так вы подозреваете Татьяну? – не верилось Вадику. – Старшего научного сотрудника?! Ну и дела…

– Одних подозрений мало. На основании того, что она сегодня мило беседовала с Орловым и Лескиным, обвинение ей не предъявишь.

– А Лескин? – спросил Вадик.

– Хм! – хмыкнул Щукин. – Тоже занятная фигура. – Щукин схватил мобильник, лежавший на столе и звонивший, не узнал номер на дисплее, поднес к уху. – Щукин слушает… Вот как? Жалко. – Отключив телефон, сообщил: – Кармен умерла.

– Знаете, Архип Лукич, я бы сейчас всех подряд бросил на нары, а уж потом выяснял, кто есть кто, – сказал Гена. – У нас дело под откос летит, последнюю свидетельницу…

– Не произноси вслух, что с ней могут делать! Мысль имеет свойство материализации! – замахал руками Щукин. – Я верю, что их найдут.

– Как найдут? – пессимистично махнул рукой Гена. – Ладу увезли, Вадим не заметил, кто сидел за рулем. Кого искать? Где?

…В салоне не горел свет, однако от приборов бродили блики, задерживаясь на лице Орлова и на его одежде, отсвечиваясь на стеклах. Лада вжалась в угол авто и не сводила с него глаз, а он, казалось, забыл о ней и только крутил руль да следил за дорогой, будто попал в снежную лавину, из которой с трудом выбирался. Краем глаза Лада заметила, что они выехали на окраину, но не решалась спросить, куда Дима везет ее. Прошло еще минут десять, кончились частные дома, далее простиралась степь – черная степь с зависшим над ней черным куполом неба. Дима свернул с дороги, остановил машину, достал пистолет:

– Здесь нам не помешают.

Сказав, открыл дверцу, закурил. Он был спокоен, ни разу не посмотрел в сторону Лады, которая еще больше вжалась в угол, глядя на маленький пистолет. Пистолет не вязался с ее представлением о Диме, но он держал в руках оружие уверенно, а это не просто опасно – это смертельно опасно. Дмитрий докурил сигарету, отбросил окурок, прикурил следующую. Молчание было изматывающим, чудилось: вот-вот случится взрыв, у кого-то сдадут нервы, и произойдет что-то страшное. Проходили минуты, взрыва не случалось, а напряжение росло. Наконец Дима включил свет в салоне и остановил тяжелый взгляд на Ладе. Она щурилась, оттягивая момент, когда нужно будет посмотреть этому человеку в лицо, посмотреть в его глаза. Но и бесконечно щуриться не могла, а он продолжал молчать, вернее, изучать ее, словно сейчас решал, что с ней делать.

– Вот такие дела, – опустив низко голову, вдруг сказал он. – Догадываешься, зачем ты здесь?

– Что ты хочешь? – едва выговорила Лада, проглотив сухой ком в горле.

– Правильный вопрос, – подхватил он, вперив в нее колючий взгляд. – Чего я хочу, причем очень хочу: ты должна знать.

– Но я не… – у нее дрогнул голос.

– Только не надо слез! – вяло приподнял он свободную от оружия руку и тут же уронил ее на колени. – Я могу тебя уничтожить. Здесь же. Сейчас…

Внезапность – могучая сила атакующего, особенно когда противник не предполагает, что на него могут напасть. Не договорив, Дима почувствовал, как чьи-то сильные руки цапнули его за рубашку, выволокли из машины и швырнули на землю. Он упал, ничего не сообразив. Когда же поднял голову, увидел ноги в огромных кроссовках и понял, что рядом с ним мужчина, а десятое чувство подсказало: пришел конец. Дмитрий вскочил на ноги, но не успел выпрямиться, как получил удар ногой в живот. Дикая боль скрючила Орлова в три погибели, вместе с болью обрушилась темнота.