– Но что же остается? – проворчал Маленгр, который уже начинал подозревать, что войти во Двор чудес было гораздо легче, чем из него выйти.

Карлик не снизошел до ответа, и двое сообщников вновь оказались в центре Двора чудеса – ошеломленные, напуганные, спрашивающие себя, какой воздушный или подземный путь ведет к их спасению.

Но тут они заметили, что Двор чудес странным образом изменился. То тут, то там стояли многочисленные группы нищих, которые глядели на них с ухмылками. Они попытались сделать несколько шагов, но были окружены кучкой одноруких и безногих, среди которых были и их недавние знакомые.

– Только не здесь! Только не здесь! – кричали калеки, гоня их прочь.

Несчастные очутились посреди ватаги слепых, которые принялись толкать их и вопить:

– И не здесь! И не здесь!

Наконец, отбрасываемые от одной шайки к другой, от карликов к пучеглазым, от больных карциномой к великанам, Симон Маленгр и Жийона ввалились в приоткрытую дверь какого-то дома, которая тотчас же за ними закрылась. Они увидели, что находятся в просторном, но бедно меблированном зале, куда свет поступал через заделанную решеткой фрамугу. Человек, сидевший в глубине этого зала, промолвил:

– Ну, наконец-то! Вот уж час, как вас дожидаюсь!

– Ланселот Бигорн! – воскликнул Симон Маленгр, и его испуганное лицо исказила улыбка.

То действительно был Ланселот Бигорн. Он-то и организовал всю эту комедию, жертвами которой стали Маленгр и Жийона. Он последовал за этой парочкой, как только та улизнула из дома, в котором поселился Буридан. Уже через несколько мгновений, благодаря этакому тайному сообществу Двора чудес, местонахождение самозванцев было вычислено, и обитатели этих мест получили определенные указания.

– Так ты нас ждал? – промолвил Маленгр, которого успокоило одно лишь присутствие Бигорна.

– Дело всё в том, что после того интересного разговора, что состоялся у нас в кабачке Кривоногого Ноэля, я повсюду тебя ищу и, заметив здесь, сказал себе, что ты явился сюда единственно ради того, чтобы обсудить со мной наше дельце.

– А!

– А присутствие уважаемой Жийоны лишь утвердило меня в этом мнении… Или же, – добавил Бигорн с беспокойством, – ты уже отказался от… Гм!.. Иа!.. Как бы получше выразиться…

Маленгр бросил быстрый взгляд на Жийону. Этот взгляд означал:

– Нет, я ни от чего не отказывался, – сказал он вслух. – Напротив, мой план увеличился, улучшился и расширился…

– Так у нас теперь большой план?

– Да, большой… Как Монмартрский холм!..

– Или как гора Монфокон, – холодно проговорил Бигорн.

– Именно! – сказал Симон Маленгр, рассмеявшись.

Но Жийона, вероятно, уловила намек на виселицу, так как она вздрогнула и, пристально глядя на Бигорна, промолвила:

– Весь вопрос в том, остается ли Ланселот Бигорн с нами, или же он не намерен разделить с нами то богатство, которое мы собираемся получить.

– Богатство? Черт возьми, конечно же, я с вами! Скажу даже, мне не терпится ухватить эту капризницу-фортуну, которая до сих пор даже взглянуть на меня не соизволила, за ее единственный волосок. Стало быть, речь идет о…

Бигорн сделал жест человека, который наносит удар кинжалом.

– Да! – сказал Симон Маленгр.

– Буридан?.. – выдохнул Бигорн.

– Да! – повторил Маленгр.

Ланселот опустил голову и стал задумчивым. Жийона внимательно наблюдала за мимикой этой живой физиономии. Что до Маленгра, то он был уверен в победе. Наконец Бигорн поднял голову и произнес:

– Иа!..

– Что – иа? – растерянно произнес Маленгр.

– Ничего. Это я так разговариваю с самим собой, чтобы прояснить мысли. Итак, если меня не подводит память, необходимо, как говорит мой хозяин Буридан, который учился на доктора каких-то там наук, вывести силлогизм, а именно: первым делом мы доказываем благородному графу де Валуа, что Буридан есть ни больше ни меньше как его собственный сын, после чего Валуа захочет избавиться от этого надоедливого сына. Я правильно все понял?

– Бигорн, – сказал Маленгр, – я всегда полагал, что твое место – в Сорбонне.

– Прекрасно. Отсюда вывод: мы отправляем Буридана adpatres[19]…

– И Валуа оплачивает заупокойную обедню! – расхохотался Маленгр. – Но это еще не все. Раз уж нам так благоприятствует случай, красавица Миртиль…

– Постой, – сказал Ланселот, – дай-ка я сам догадаюсь. Здесь возникает второй силлогизм, столь же занимательный, что и первый. Благородный граф де Валуа без ума от Миртиль, невесты Буридана. Он знает, что в этот час та, которую он любит, находится в руках его соперника. Мы устраняем соперника и возвращаем красну девицу принцу. Двойной удар. Стало быть, и двойная плата. Двойная служба: заупокойная и женитьба!

– До чего же ты проницателен! – воскликнул Маленгр. – Остается лишь, Ланселот, перейти к реализации этого плана. В том, что касается Миртиль, все уже сделано: она – во власти Жана Буридана. И Валуа это известно. Теперь нужно лишь сообщить этому достойному сеньору, что Буридан – не только его счастливый соперник, но также и опасный сын, существование которого представляет для него вечную опасность. А потом… только представь, каков будет наш триумф в тот день, когда мы возвратим ему Миртиль и скажем: «Монсеньор, а Буридан-то мертв!..»

– Иа!.. – принялся реветь Бигорн.

– Что? – растерялся Маленгр.

– Ничего. Это радость… Продолжай, мой славный товарищ.

– Так мы договорились?

– Optime![20] – как говорит доктор Шелье.

– Что ж, тогда я и Жийона сейчас же идем к Валуа! – сказал Маленгр, вставая. – Пойдем, Жийона. Бигорн поможет нам покинуть Двор чудес так, чтобы мы больше не встречались с карликами, слепыми, однорукими, безногими, великанами, горбунами…

– Секундочку, – холодно промолвила Жийона, которая так и не переставала разглядывать физиономию Ланселота Бигорна. – Что до меня, то я как-то отсюда уходить не хочу!

– Ха-ха! – проговорил Бигорн и тоже, в свою очередь, принялся изучать это загадочное лицо сидевшей напротив него женщины.

– С ума сошла, что ли? – вопросил Маленгр.

– Сошла или нет, но я остаюсь, – проговорила Жийона, делая ударение на каждом слове. – Да и как иначе? Я ведь люблю ее, эту малышку Миртиль! Не хочу, чтобы она потом плакала. Послушай, Маленгр, а нужно ли нам вообще богатство, добытое такой ценой?..