— Что ж, я готов рассмотреть твое дело, — сказал Владыка.

Это не означало, что Яхша прощена, и она прекрасно это сознавала. Бывшая жрица отвесила низкий поклон.

— Где находится то, что ты хочешь преподнести мне в дар?

Яхша бросила быстрый взгляд на Владыку, но прочесть что-либо на его бесстрастном лице было невозможно.

— Не думала же ты, что за клок волос сможешь купить себе теплое место в Ордене?

Ясновидящая опустилась на колени, прижала лоб к полу и вытянула вперед руки.

— Величайший, твоя воля отнять или даровать жизнь.

Владыка некоторое время размышлял, хотя Яхша была уверена, что он давно уже все решил. Еще до встречи с ней.

— Если твое предположение подтвердится, то я верну тебе утраченный статус, — произнес Живущий Вечно и после короткой паузы, во время которой сердце изгнанницы наполнилось ликованием, добавил: — Не раньше, чем ты принесешь мне не запах пирога, а сам пирог.

Лучшую кандидатуру для выполнения этого задания найти было невозможно. Глубочайшая личная заинтересованность в успехе могла помочь свернуть горы. Итак, слово было сказано. Яхшу не волновало отсутствие свидетелей и бумаг с подписями и печатями. Владыка никогда не бросал слов на ветер, каждое из них было весомо и обладало силой закона.

— Величайший, — прошептала ясновидящая, — локон спрятан внутри статуэтки, которую я прислала вам в подарок.

Владыка скрестил руки на груди и усмехнулся:

— Оказывается, еще рождаются на свет люди, способные меня удивить. Солгать не солгав — такое не всякому удается. Значит, ты действительно принесла локон мне в дар.

Яхша с трудом поднялась на ноги и поклонилась Владыке.

— Покажешь мне статуэтку завтра, — сказал он. — Сейчас отправляйся отдыхать, можешь заказать все, что душе угодно.

Живущий Вечно встал с кресла и поманил Яхшу за собой. Пройдя через потайную дверь, они оказались в коридоре, который привел их в малую приемную Владыки. Оттуда Яхша вышла с высоко поднятой головой, словно уже обрела статус жрицы.

Если бы не смертельная усталость, она непременно отправилась бы в зал бассейнов и заказала массаж. Пришлось ограничиться горячей ванной и легким ужином, который остался почти нетронутым — женщина погрузилась в сон, стоило ей откинуться на гору подушек. Прислужница осторожно убрала столик, на котором замерла рука госпожи с надкушенным пирожком…

Яхше позволили отоспаться. Когда она разлепила веки и сладко потянулась, появилась вчерашняя прислужница с кувшином для умывания и вторая — с подносом еды. Ясновидящая с аппетитом съела завтрак, примерила новый наряд, которым осталась очень довольна, и поинтересовалась который час. Оказалось, что уже наступил вечер.

— Госпожа проспала сутки, — сообщила прислужница. — Владыка велел вас не беспокоить и дать отдохнуть как следует.

Яхша улыбнулась, подумав: «Если бы я жила вечно, тоже никуда бы не спешила».

От обилия всевозможных ваз, ковров, картин, статуэток, фолиантов в дорогих переплетах и прочей дребедени, которой исправно снабжали Обитель многочисленные гости и паломники, зал подарков и подношений показался Яхше захламленной кладовкой. Помимо даров такого рода, присылали редких животных, поэтому со временем у Ордена появился знаменитый на весь свет зверинец, который и по сей день исправно, но уже далеко не так активно, как вначале, пополнялся.

— Здесь то, что поступило на этой неделе, — сообщил архивариус и низко поклонился Владыке.

Его удивило, что Живущий Вечно наведался сюда собственной персоной. Обычно приходили служители, назначенные ответственными за покои Величайшего. Они выбирали те из подарков, которые могли бы украсить его комнаты, а надоевшие вещи обретали новых владельцев.

Яхша с трудом разыскала маленькую статуэтку Шшахара и едва не перепутала с другой, очень похожей. Владыка принял дар и поблагодарил за него. Архивариусу оставалось только удивляться, как Величайший с его утонченным вкусом мог взять в свои покои такую дешевку. За этим явно что-то крылось, причем весьма значительное. Что именно? Нет, такого вопроса он не задал бы ни себе, ни тем более кому-то другому из желания посплетничать. Архивариус не был дураком: куда не надо носа не совал, а молчание почитал величайшей добродетелью.

На столе в кабинете Владыки стояла маленькая металлическая шкатулка — очень старая и дешевая, как отметила Яхша. Живущий Вечно прошептал отпирающее заклинание, и ясновидящая во второй раз в жизни увидела черный камушек, такой же непримечательный, как и его хранилище. На внутренней стороне крышки она заметила гравировку: «Петерик Слэг», но не посмела ни о чем расспрашивать.

Статуэтку Шшахара, презрев всякое уважение, пришлось разбить. Владыка аккуратно вынул из осколков прядь золотисто-каштановых волос и передал ее Яхше.

— Я доверяю тебе провести обряд, — сказал он.

В руки опальной жрицы Ордена «Дети Луны» попала козырная карта, оставалось только правильно ее разыграть.

Владыка не поскупился и обеспечил экспедицию Яхши всем необходимым. Когда женщина взошла на борт судна, на котором предстояло обогнуть полматерика, чтобы вернуться в Рипен, она с тоской оглянулась назад. Снова в игре, и снова все решает случай. Он капризен, как юная девица, безжалостен, как палач, и в качестве ставки принимает только жизнь.

— Степь да степь круго-о-ом… — затянул Фрад сиплым голосом.

— Только не это! — возмутились окружающие.

Тамия задумчиво улыбнулась, подтянула к себе лютню. Фрад моментально замолчал, как только она взяла первые аккорды. Время до очередной стоянки актеры провели в благоговейном трепете перед открывшимся им талантом.

Для ночевки облюбовали небольшую поляну и разбили лагерь вдали от человеческого жилья, шума и суеты.

Кругом надрывались цикады, в костер то и дело бросались глупые мотыльки, одуряюще пахли цветы.

— Будет гроза, — сказала Анаис, посмотрев на хмурящееся небо.

— Похоже на то, — отозвалась Тамия. — Я люблю грозу. Хочется носиться по лужам и вопить в небеса: «Ярче сверкай, громче греми!»

Анаис поворошила угли, критически взглянула на похлебку в котелке, попробовала. Не готова.

— Эй, кто там у нас за хворостом отправился? Поторапливайтесь, костер на последнем издыхании! — крикнула она.

— Вот хворост, — буркнул подошедший Грим.

Владелец балагана был на грани нервного срыва из-за Караэля, который весь вечер ходил за ним по пятам и доставал разглагольствованиями о высоких материях.

Внезапно лица Монтинора, Сиблака и Тамии, сидевших напротив Анаис у костра, вытянулись. Они смотрели на что-то позади нее, на что-то странное и пугающее.

Девушка резко обернулась.

На поляну из повисшего в полуметре от земли прямоугольника молочно-серой дымки один за другим начали выскакивать люди.