Только вот две фронтальные 23-миллиметровые пушки не позволили им приблизиться. С машинной точностью и скоростью Пит рассеял их по ветру, меньше чем за минуту оставив на поле перед обломками корабля сотни разбитых металлических тушек.

Откуда-то издалека сверкнула серия вспышек. А потом по броне опасно заколотило серией мощных ударов.

=Рельсотроны на 13 часов=

=Дистанция — 15 километров=

=Активация режима уклонения=

— Ты говорила, что рельсотроны сейчас не реализовать! — панически подумал я.

— Парис хотел ручные версии, — ответила Суо спокойно. — А по вам шарахают сейчас стационарные.

— Пятнадцать километров?! — подумал я возмущённо.

— Ну перевезли они их, пока пылевая завеса висела, — пожала плечами появившаяся Суо. — Рельсотроны — это дорого, непрактично и, как ты мог заметить, довольно-таки хрупко. Пятнадцать километров — это не дистанция.

Последний её аргумент полностью подтвердил Пит, запустив десяток скоростных осколочных ракет.

За пятнадцать с лишним секунд, за которые нам пришлось потерпеть три попадания, ракеты преодолели дистанцию и порвали установки к чертям.

Разведывательный снаряд взлетел прямо вверх, повиснув на высоте около восьми километров. Продвинутые сканеры начали «срисовывать» окрестности.

Ещё пять объектов искусственного происхождения скрывались под песком в двадцати пяти километрах к югу от нас. Пит запустил туда пятьдесят ракет. В случае с рельсотронами лучше не экономить.

Рельсотроны были на стадии развёртки, поэтому не успели сделать и выстрела.

— Надо понимать, что на Земле они были бы втрое менее эффективными, — поделилась информацией Суо. — А может и ещё хуже. И как ты понимаешь, это, пожалуй, единственное надёжное средство против УБР. Ещё есть способ минирования области многотонным зарядом или ядерное оружие, но...

И тут обломки вспыхнули в адском пламени.

Мы были от них на дистанции трёх километров, но даже на такой дистанции нас здоровски тряхнуло. И ослепило.

=Детонация ядерного двигателя=

=Повреждены фронтальные сенсоры=

=Процесс устранения повреждения=

=Замена сенсоров завершена=

Ослепление сенсоров — это один распространённых способов борьбы с УБР, поэтому уже на второй версии старинного «Харона» установили систему оперативной замены сенсоров прямо в ходе боя.

Картинка восстановилась и мы увидели быстро рассеявшийся ядерный гриб. Атмосфера тут особая, поэтому апокалиптических видов долго лицезреть не удастся.

— Надо разведать местность вокруг, — решил я. — Найти и уничтожить любых выживших, собрать металлолом оставшийся от рельсотронов.

Следующие четыре часа шастали по дюнам и собирали цветмет. Ну, то есть не совсем цветмет. Некоторые рельсотроны были повреждены не полностью, сохранились крайне ценные микросхемы, системы наведения, оптика, а кое-где остались даже почти что неповреждённые установки. Пит хотел снести их сразу по обнаружению, но я остановил его.

Стреляли они не автоматически, у них были операторы из роботов, но в случае с одной установкой оператор был уничтожен, а сама она почти что не пострадала. Упаковали её и загрузили на крышу «Астрея». Можно будет присобачить её поверх УБР и использовать в качестве дальнобойной артиллерии.

— Будешь готов терпеть присутствие ядерного реактора прямо на крыше своей машины? — усмехнулась Суо.

Ну или не присобачивать поверх УБР, а использовать на перспективном месте для уничтожения кораблей американцев. Типа, бей врага его же оружием.

Реакторы, использованные в рельсотронах, были довольно-таки компактными, что показывает существенный отрыв американский от нас и в этой области. Пока наши богатенькие ублюдки упивались роскошью и кайфовали, американцы, одновременно с тем же самым, разрабатывали прорывные технологии.

Теперь этот отрыв надо как-то сокращать. Есть один надёжный способ, конечно, но я бы не хотел, чтобы его применяли.

Называется он ядерной войной. Ядерная война очень ультимативно сокращает всяческие разрывы между странами, погружая их в пучину апокалипсиса. И никакая подготовка в таком случае не поможет. Люди, в случае ядерной войны, гибнут в основном не от ракет, которые при всём желании не покроют всю территорию, а от разрушения инфраструктуры. Инфраструктура — это то, что позволяет человечеству поддерживать его текущий образ жизни. Поставки еды, обеспечение водой, материальными благами, медициной, технологиями — ядерная война прерывает эти цепочки, а потом оказывается, что миллионы людей лишаются этого и умирают, так как государство уже не может в разумные сроки всего этого предоставить. Это самый худший способ сокращения технологического разрыва.

Но что-то подсказывает мне, что открытое уничтожение космического корабля США совсем не добавляет миру на Земле шансов.

Тщательно проверили целостность ядерных реакторов, вынутых из особо толстых бронекоробок в основаниях рельсотронов. Пришлось забраковать четыре штуки, слишком опасные для перевозки, зато остальные заняли место в грузовом отсеке, по соседству с набором трофейных микросхем и оптики.

— Жаль, что корабль взорвался, — посетовал я. — Там столько всего можно было реквизировать...

— Будут ещё, — нервно усмехнулась Прасковья.

=Зафиксировано вхождение в атмосферу крупного объекта=

=Равнина Эллада=

=Зафиксировано вхождение в атмосферу крупного объекта=

=Равнина Эллада=

Тва-а-аю м-м-мать!

Это значило, что американцы специально замедляли корабли, чтобы высадиться на Марс одновременно. Но хорошо, что мы поставили на равнине Элладе целых три комплекса...

Мы мчали в родную колонию, так как повреждения брони «Астрея» начали меня беспокоить. Несколько разгерметизаций, случившихся спонтанно не совсем в местах попаданий, такое бывает от смятия корпуса, переднюю правую «ногу» критически повредило, настолько, что «Астрей» поднял её наверх, лишь бы не усугублять положение дел с её состоянием.

Через автоматические наблюдательные пункты мы следили за ходом высадки космических кораблей. В нужный момент взметнулись ракеты.

Заработала противоракетная оборона, но против трёх ракет, которые разделились затем на тридцать шесть штук, эффективность была не самой лучшей. Не хватало их ПРО огневой мощи, чтобы снести все ракеты, избравшие роевую тактику.

В первый космический транспорт попало три ракеты, а во второй аж четыре. Ни о какой штатной посадке в таком случае речи не идёт, это точно.

Начав заваливаться, корабли на лету потеряли целостность, в падении разбиваясь на куски.

— Меняем план, — произнёс я. — Идём туда и добиваем всё, что могло выжить.

— У нас несколько узлов в критическом состоянии, — вздохнула Прасковья. — Доломаем.

— Мы всё равно остановимся сейчас и попробуем починиться, — ответил я. — Подлатаем немного и пойдём потихоньку.

Встали под ближайшей дюной, вылезли и приступили к ремонту.

Так как предполагалась экстремальная автономность данной модели «Астрея», то инструментария и запчастей напихали даже слегка выше пределов разумного.

Первым делом надо было вытащить торчащие куски металла, прилетевшие от рейлганов, что я и проделал. Пусть есть роботы-ремонтники, но