– В Индии же, – добавил великий визирь, – вот-вот вспыхнет восстание против англичан. Вождем восстания должен стать Бохадур-шах – последний император из династии Великих Моголов. Правда, ему уже за восемьдесят, но у него есть сыновья, которые имеют право наследовать престол своих предков. Мы могли бы помочь тем, кто поднимется с оружием в руках против британцев. Снесенные ядрами мечети Стамбула должны быть отомщены!

– А вы не говорили об этом с русскими? – осторожно поинтересовался султан. – Как они отнесутся к такому повороту событий?

– Повелитель, – ответил Мустафа Решид-паша, – генерал Хрулев, когда я пробовал начать разговоры с ним о высокой политике, каждый раз заявлял мне, что он всего лишь военный и с такими вопросами мне следует обращаться к графу Перовскому. Впрочем, мысли о том, что англичане стали нашим общим врагом, были ему понятны, и, как мне показалось, он был согласен в этом со мной.

– Хорошо, – султан Абдул-Меджид с кряхтением поднялся с мягкого кресла и потер поясницу, – разговор, который состоялся сегодня, требует времени на осмысление. Надо хорошенько обдумать все сказанное здесь. Я попрошу вас, мои верные слуги, изложить на бумаге ваши предложения и послезавтра предоставить их мне. И самое главное – о том, что мы здесь обсуждали, никому не слова! Всё, вы можете быть свободными. И ниспошлет Аллах всем нам удачу – она будет очень нужна великой империи Османов!

31 (19) декабря 1854 года.

Плоешти, княжество Валахия.

Поручик Коган Евгений Львович, начальник артиллерии Первой самоходной батареи Корпуса морской пехоты Гвардейского Флотского экипажа, а также корреспондент «Голоса Эскадры»

Военные действия закончились, Проливы и Мраморное море патрулируют наши корабли, делегация Османской империи прибыла в Варну на переговоры, знаменующие конец их присутствия в Европе. Словом, все как у Окуджавы: «Лишь только бой угас, звучит другой приказ, и почтальон сойдет с ума, разыскивая нас». Мои «Ноночки», да и не только они, были доставлены водным путем в Галац, а оттуда своим ходом – в утопавший в снегу Плоешти.

Как и все города на той территории, которая в наше время стала Румынией, это был маленький и довольно-таки убогий поселок, которому до полноценного города еще расти и расти. Но рядом с ним уже началась добыча нефти, а также работали первые нефтеперерабатывающие заводы, производившие дизельное топливо, которое, пусть с натяжкой, подходит и для наших «Нон». Это, конечно, одна из причин, почему мы здесь, но не главная. Город находится в предгорьях Карпат, на реке Прахова, через долину которой пролегает путь к одному из немногих удобных перевалов через здешние горы. И по ту сторону хребта находится Кронштадт – нет, не наш Кронштадт, который в Финском заливе, а одноименный приграничный город в австрийской Трансильвании, в нашей истории ставший румынским Брашовом, где, по данным разведки, сосредотачиваются австрийские войска.

Конечно, перевалы пока что под сугробами, но для моих «Нон», как и для прочей нашей техники, они вполне проходимы. Что будет дальше, не знаю, но вряд ли нас сюда прислали только для того, чтобы «обозначить присутствие». Тем более что рядом построены ангары для вертолетов, хотя самих винтокрылых машин еще нет, а недостроенные бараки для рабочих переданы под наши казармы. И людей во вновь создаваемом военном городке становится все больше и больше.

То, что австрийцам неплохо бы преподать наглядный урок и научить их с почтением относиться к России – это уже не подлежит никакому сомнению. Казалось бы, их император понял, что в его интересах замириться с Россией, назначил министром иностранных дел фон Рехберга-унд-Ротенлёвена вместо русофоба фон Буоля и вывел войска из тех самых княжеств, где мы сейчас находимся. Но недавно антироссийская партия сумела взять верх, фон Рехберг вынужден быть подать в отставку и бежал в Россию, посла Горчакова – да-да, того самого, лицейского друга Пушкина и блестящего дипломата – объявили персоной нон грата и выслали из страны. А австрийский посол в Петербурге фон Фикельмон попросил «политического убежища» в России. Почему австрийцы решились на это тогда, когда война, получившая в нашей истории название Крымской, закончилась полной победой России, понять сложно. Не иначе как англичане, проиграв войну на суше, начали вновь плести свои интриги – это у них получается неплохо. Впрочем, там, скорее всего, замешаны Ротшильды, а это еще серьезнее и опасней.

Но это все задачи не моего уровня. Я же пока наслаждаюсь «морозом и солнцем» и, насколько это возможно, пишу статьи для «Голоса эскадры», а также аналитические записки для командования о применении САО «Нон» в полевых условиях середины девятнадцатого века.

А еще мы срубили елку и нарядили ее – будем сегодня справлять Новый год по советской традиции… Уже подготовлено шампанское, состряпано нечто вроде оливье (хоть сейчас и пост, но солдаты действующей армии от него освобождены) и прочие вкусности. А вот мамалыги не будет – она нам всем успела изрядно надоесть.

Интересно, конечно, что год грядущий нам готовит. На личном фронте некоторые – мой друг Ник Домбровский, например, – свяжут себя узами законного брака. Некоторые – ваш покорный слуга тому живой пример – лишь надеются встретить ту, кто станет единственной и неповторимой. Но для этого надо будет, наверное, вернуться в Питер – местные валашки меня не особо прельщают…

А это может случиться не раньше, чем будет подписан мир с Портой и так или иначе разрешится конфликт с Австрией, а англосаксам – и Ротшильдам – подрежут крылья. Когда-нибудь это все, конечно, случится, но пока что «покой нам только снится…»