Глаза Такера становятся цвета грозовых туч, когда он пристально смотрит на меня. Ему уже не так хочется знать, что я скажу дальше.

Но меня уже не остановить. Потому что в глубине души я понимаю, что, как бы сильно мне ни хотелось схватиться за него и никогда не отпускать, ему будет лучше без меня и всех тех таинственных опасностей, которые появятся в моей жизни. Он будет счастливее без всей лжи, которую мне приходилось городить, чтобы скрыть от него происходящее. Я понимаю, что, сказав всю правду прямо сейчас, и особенно последнюю ее часть, возможно, разрушу наши отношения навсегда. И как бы мне ни хотелось этого избежать, думаю, это единственный шанс лишиться моей последней слабости.

Поэтому я признаюсь:

– Я целовалась с Кристианом. – Мой голос срывается на его имени. – Вернее, это он поцеловал меня. Но я ему это позволила. Он сказал, что это было в его видении, и я не стала сопротивляться. Потому что мы связаны друг с другом. Потому что в моем видении о похоронах мамы именно он держит меня за руку, утешает и поддерживает. А тебя там нет.

Лицо Такера каменеет. Спина напрягается, а на щеке дергаются желваки.

– Когда? – хрипло спрашивает он. – Когда он…

– За два дня до смерти мамы.

Такер встает.

– Мне пора идти.

– Такер.

Он зажмуривается, а затем на мгновение сжимает руки в кулаки. Когда он вновь открывает глаза, я вижу, что они блестят от слез.

– Мне надо идти, – прерывисто выдыхает он.

«Что я натворила?» – проносится у меня в голове. А затем я вылетаю вслед за ним из спальни и спускаюсь по лестнице.

– Прости, Такер, – молю я, словно мои слова могут что-то исправить.

Но Такер даже не реагирует. Он проносится мимо сочувствующих и мимо Венди с Анджелой, сидящих на диване.

– Пошли, Венди.

Она тут же вскакивает.

– Такер, – снова зову я.

Но затем обрываю себя. Я решаю отпустить его, даже если он никогда больше не заговорит со мной. Боль в груди становится такой сильной, что трудно дышать. Я прислоняюсь к стене в гостиной и беспомощно наблюдаю, как Такер практически выскакивает из моего дома.

Остановившись у машины, он принимается рыться в карманах в поисках ключа. Венди догоняет его и хватает за руку, а затем что-то говорит ему, указывая в сторону дома. Такер кивает, бросает последний взгляд на крыльцо и замечает Кристиана. В этот момент мне кажется, что время замедляется.

– Ты.

Он стряхивает руку Венди и делает несколько неторопливых шагов к дому.

– Такер, – тихо отвечает Кристиан.

– Что ты за человек? – Такер практически рычит, пока наступает на него. Он даже не замечает Венди, которая умоляет поехать домой. – Ты специально ждешь момента, когда она будет уязвимой, чтобы сделать свой ход?

– Это она тебе сказала? – спрашивает Кристиан, не угрожая, но и не отступая ни на шаг.

Мне хочется пойти туда и остановить их, пока кто-нибудь не пострадал. Потому что я не сомневаюсь, что это может случиться. Но когда я делаю шаг к двери, Анджела хватает меня за руку.

– Не надо, – говорит она. – Ты сделаешь только хуже.

– Она сказала мне, что ты ее поцеловал, – обвиняет Такер.

– Так и было.

– Боже, неужели тебе плевать, что у нее есть парень? Что она любит меня? – Такер доходит до крыльца и поднимается по ступенькам.

Он останавливается в нескольких шагах от Кристиана и, сжав кулаки, пристально смотрит на него. Ждет оправданий или повода ударить его.

Мне не видно лица Кристиана. Он стоит ко мне спиной. Но я откуда-то знаю, что на его лице нет ни одной эмоции, а холодные, изумрудно-зеленые глаза неестественно блестят на свету.

– Ты мне всегда нравился, Такер, – говорит он без капли теплоты в голосе. – И я всегда считал тебя порядочным парнем.

Такер смеется.

– Но ты думаешь, что я недостоин ее. Думаешь, что она не из моей лиги просто потому, что…

– Мы с ней связаны, – перебивает Кристиан.

– Верно. Из-за вашего предназначения, – еле слышно произносит Такер.

Кристиан быстро оглядывается по сторонам, взбесившись, что Такер не только знает это слово, но и произнес его здесь, перед всеми этими людьми.

– Из-за этого и еще сотни других причин, ни одну из которых тебе не понять, – говорит он.

– Ах ты самодовольный ублюдок, – выпаливает Такер и бьет его.

Прямо в лицо. Голова Кристиана отскакивает назад, а из носа тут же начинает хлестать кровь. Он вытирает ее и смотрит на свои перепачканные пальцы так, словно никогда раньше не видел собственной крови. Его глаза сужаются, пока он вытирает руку о джинсы. А затем крыльцо наполняется суетой. Люди спешат разойтись в стороны, женщины кричат, кулаки летят. Я вырываюсь из рук Анджелы как раз в тот момент, когда Такер прижимает Кристиана к стене дома с такой силой, что в окне трескается стекло. Я вижу, как темные брови Кристиана сходятся на переносице, а в глазах вспыхивает неподдельная ярость, готовая в любой момент вырваться на волю.

Он упирается руками в грудь Такера и толкает с такой силой, что тот ломает перила и с треском падает на подъездную дорожку. Гравий разлетается во все стороны. Такер вскакивает на ноги и вытирает кровь с подбородка. Его волосы растрепаны, а в синих глазах горит огонь.

– Ну же, красавчик. Покажи, на что ты способен, – усмехается он.

– Остановитесь! – кричу я.

Кристиан перепрыгивает сломанные перила так легко, словно парит над ними. Да, у него нет природной грации, мускулов от тренировок на родео и каждодневной работы на ферме Вайоминга, но он невероятно силен.

Такер замахивается, но Кристиан уворачивается и в ответ ударяет в бок, отправляя того обратно на землю. Но Такер хмыкает и поднимается, чтобы вновь наброситься на своего противника.

– Остановитесь! – вновь кричу я.

Но никто из них не обращает на меня внимания. Такер снова замахивается, чтобы ударить в живот, но Кристиан в последний момент отскакивает, и кулак не достигает цели. Такер разочарованно стонет, но звук обрывается удачным ударом Кристиана, на этот раз в челюсть.

Это несправедливо. Такер никогда не сможет победить в этом поединке. Кристиан быстрее и сильнее, так что его труднее ранить.

«Пожалуйста, – мысленно молю я, тратя все свои силы на этот призыв. – Если ты хоть немного заботишься обо мне, остановись».

Кристиан медлит.

Я, спотыкаясь, слетаю по ступенькам с крыльца. И, не раздумывая, встаю между ними.

– Кристиан, не трогай его, – прошу я на этот раз вслух.

Наконец, они останавливаются. Но Такер смотрит на меня обиженно и недоверчиво из-за того, что я могла подумать, будто этот городской выскочка сможет одолеть его. Независимо от того, какая в нем течет кровь. Губы Такера кривятся от раздражения, а в глазах застывает немой вопрос: «Почему ты не веришь в меня?»