Я повернулась к мужу и не смогла сдержать улыбку. Наш белокурый мальчик размотал конверт, который сковывал его движения и теперь во всю махал ручками и ножками.

— Весь в тебя, — улыбнулся Кир, намекая на проказливый нрав малыша.

Я лишь тихонько посмеялась. Муж тем временем подошел к лохани с водой в центре зала и бережно положил туда Адрена. Кир нежно погладил светловолосую голову малыша и громко проговори:

— Да благословит тебя Лукъяна.

Вторя словам императора этоже проговорили и все присутствующие. Когда подошла хранить, сплошь облаченная в светлую мантию, Кир отошел ко мне.

Хранитель завела песнь. Ее звуки эхом разносились по залу и отражались от стен. Малыш резвился в воде и заливисто смеялся. А я радовалась вместе с ним. Но затем произошло невообразимое.

Огромная золотая звезда, которая располагалась на потолке, прямо над лоханью, резко засветился. Ее свет на несколько долгих секунд ослепил всех. Адреан заплакал. Я попыталась броситься к сыну, но мне помешал какой-то невидимый барьер. Это продолжалось всего несколько секунд. Затем так же резко как появилось сияние, так же резко оно и схлынуло.

Мы, не сговариваясь с Киром, бросились к сыну. Я взяла малыша на руки, пытаясь успокоить, а затем заметила алое пятно на щечке.

— Кир, его раньше не было, — обеспокоенно проговорила я, качая Адреана на руках.

К нам подбежала хранитель. Она какое-то время смотрела внимательно на ребенка, затем прошептала удивленным голосом:

— Это «поцелуй Лукъяны.» Принцу предначертана великая судьба.

В этот момент я почувствовала, как большую гордость, так и невообразимую тревогу. Ведь кому как не нам с Киром знать, как бывает сложно, когда жить нужно по чужим правилам. Но мы справились и взяли судьбу в свои руки, надеюсь, у нашего малыша тоже получится.