проще всего забить голову непонятно чем. И он в нее поверит и будет всем рассказывать — что вот это-то и есть истина. Сколько было таких случаев, когда дети клеветали на взрослых и при этом искреннее верили в то, что говорят правду. И порой это было очень серьезно.

— Нда, точно! У меня как-то раз в одной из школ дети в серьез утверждали, что их учителя проводят кровавые обряды в подвале школы. Я когда приехал первым делом велел показать мне тот подвал. Так выяснилось, что никакого подвала в школе вообще не было. Не вырыли при строительстве. А при этом половина школы верило в то, что там проводятся ритуалы — кивнул Льёт.

— Вот и я о том же. Так что тут скорее идет речь об искренности.

— Искренности?

— Да. Мы все чаще лжём и себе и окружающим. А вот дети в этом плане гораздо более наивны, а потому и открыты. А еще дети видят то, что нам взрослым недоступно. Так что фраза и в самом деле не простая — кивнула я.

— Я плохо пока понимаю, что за фразы такие и что нам с ними делать. Пока понятно только одно. Из фразы следует, что следующая столица медведей Мелурсус. Или как их называют в народе «Губач». Не так ли? — сказал Льёт.

— Да — кивнула я.

— Там будет проще. Их глава нормальный адекватный медведь и в заговоре не участвовал — подтвердил Бьорн.

— Тогда в Дубхе? Несколько дней на восстановление и снова в путь — согласился Льёт.

В Дубхе я, не откладывая погрузилась в дневники и те записи, что у нас были. Не одна, а с Карлом. Он сидел молча рядом, только иногда давал мне прочесть тот или иной отрывок. Картина вырисовывалась постепенно. Медленно, но верно мы двигались к завершению расшифровки и понимания того, что он нас хотят.

В столицу медведей Мелурсус мы вылетели через несколько дней. Столица называлась Мицар. И, разумеется, это название входило в ковш Большой медведицы.

Мы сидели в дирижабле, и я показывала Бьорну знаменитые карточки из книги «Зеркало Урании». Это был старый и очень известный атлас созвездий с весьма примечательной историей. Авторство этой книги не было установлено. Более того. Интриговало и то, что работу над ней приписывали женщине. Женщина-астроном?! Это в голове ни у кого не могло отложиться!

Каждый набор, состоящий из книги и карточек созвездий, раскрашивался вручную, делая его неповторимым и уникальным. Нам удалось как-то реставрировать в мастерской такой набор, и я проделала эту работу кропотливо и аккуратно, боясь неловким движением руки испортить акварельные краски.

Сейчас у меня на коленях лежали всего лишь копии, напечатанные в типографии, и краски были не акварельные. Каждая такая карточка содержит рисунок одного или нескольких созвездий, которые существовали на момент издания набора. Всего на карточках изображены семьдесят девять созвездий, но вот Бьонру я показывала только Большую Медведицу.

К сожалению, на Бьорна все это не произвело совершенно никакого впечатления. Он посмотрел и только фыркнул.

— Асти, это когда же было-то?

— Бьорн, помнишь одна из надписей содержала слово «Зеркало»?

— Да, там было что-то про глаза и зеркала души — кивнул муж.

— Вот. Это совершенно точно намек на эту книгу и на созвездие Большой медведицы. Кстати Уранией звали древнюю богиню астрономии, это имя говорит об устремленности к небу.

Бьорн тяжко вздохнул и подпер рукой подбородок.

— Тебе не интересно и не понятно? — совсем расстроилась я.

— Да, нет же, Асти. Я всё понял. Но давай вы с Карлом до конца совсем разберетесь, и ты мне потом обстоятельно все объяснишь. Я этими кусочками новостей только еще больше запутываюсь. Ты мне конечный результат лучше дай.

Я вздохнула, но кивнула. И в самом деле, зачем ему эти данные? Вот разберемся со всем и тогда все сразу и расскажу.

— Асти, вот еще что. С нами примет участие в ритуале Барди Мелурсус.

— Да и что? — спросила я, перебирая карточки с созвездиями из «Зеркала Урании».

— Он хороший парень и славный медведь. Он живет в столице медведей Мелурсус и является первым медведем после главы Дома. Глава его старший брат. Я с ним знаком и у нас никогда не было разногласий.

— Хорошо — пожала я плечами, мне это имя ни о чем не говорило.

— Асти — Бьорн забрал у меня из рук карточки, привлекая этим мое внимание.

— Да, Бьорн? Что не так? — внимательно посмотрела я на него.

— Ты знакома с его женой — немного напряженно сказал Бьорн.

— Вполне возможно — согласилась я.

— До того как она вышла замуж и стала гуной Мелурсус, ее звали по-другому.

Бьорн помолчал и сказал:

— Её звали гуна Урсула Бируанг.

Я входила в особняк в центре столицы медведей Мелурсус со смешанными чувствами.

С одной стороны я была уверена, что эта женщина больше ничего не сможет мне сказать или сделать, а вот с другой стороны остался страх. В прошлую нашу встречу она разрушила мою жизнь. Я при всем желании не могла испытывать к ней ни малейших теплых чувств.

Гун Барди Мелурсус с женой гуной Урсулой Мелурсус встречали нас внизу в холле. Мужчина и в самом деле производил приятное впечатление. Он добродушно улыбался, хлопал моего мужа по плечу, рассказывал забавные истории и сам же над ними заливисто смеялся.

Нас проводили в гостиную, где уже ждали и Льёт и Вестар Селенарктос. Оба они при нашем появлении вскочили, и каждый из них поприветствовал меня отдельно, поинтересовался моим самочувствием, и как я перенесла перелёт.

Такое внимание от двух Глав домов было мне приятно, но не прошло не замеченным. Урсула поджала губы и странно на меня посмотрела.

Урсула Мелурсус, в прошлом Бируанг, на мой взгляд, ничуть не изменилась. Все та же надменная улыбка, презрительный взгляд и сжатые губы. Говорила она так, как будто каждое ее слово было одолжением для окружающих. Что, такой весельчак и балагур как Барди Мелурсус, нашел в ней? Лично для меня это было полнейшей загадкой.

Но мне с ней сильно общаться не придется. У нас ритуал уже сегодняшней ночью, а уже завтра мы улетим в столицу к девочкам. Поэтому я просто не обращала на нее внимания, улыбалась шуточкам ее мужа, спрашивала Льёта об успехах его сыновей в школе, и заставила покраснеть Вестара, когда тепло отозвалась о его девушке, с которой мы успели познакомиться, когда гостили в его столице.

— Милая? Давай ты поднимешься отдохнуть перед ночным испытанием? — заботливо спросил Бьорн тихонько, наклоняясь