давая ему опомниться, оросил затылок Кислотным плевком. Болевой шок. Парализация.

Суммарно минус 20 % ХП.

— Еретик! — хрипло взвизгнула Ашранна.

Её ладони инстинктивно окатили меня фонтаном грязной гниющей энергии. Не успевая уйти в сторону, вдавил кинжал ещё глубже и закрылся Тарантулом, подставляя его под удар. Прижался к его спине так крепко, как, должно быть, прижималась к лучнику любимая женщина. Хотя, что может быть теснее связи двух заклятых врагов?

Дроу захрипел.

На крик сил у него не осталось.

Искоса я разглядел его состояние. Лицо, шея и грудь покрыты гнойниками и разлагались прямо на глазах. Мясо разве что не отслаивалось пластами. В голове сама собой всплыла дочка Алики Коборел. Аркхамемнон убил её схожим образом тогда на площади перед Консилиумом.

2 %.

Магичка же вскрикнула от боли — из её лопаток торчали два ледяных диска на манер циркулярной пилы. Вошли едва ли на треть своей длины, но из-за массивных размеров мешали двигаться.

— Говорил же тебе, что именно так всё и закончится, — бросил я Тарантулу, активируя Удар в спину. И погрузил длинное лезвие в его шею. Пониже затылка.

Кончик ножа пробился наружу. Выскочил из горла. Электрическая хватка.

Молнии окутали убийцу. Хрип стих. Его тело обмякло, враз утратив возможность держаться на ногах. Он завалился лицом вперёд и едва не вырвал кинжал из моей хватки.

Взвыло чувство опасности. Протяжно закричал Фобос.

Отдающее обжигающим морозом лезвие вышло у меня из груди. Следом волна ослепительной энергии прокатилась сквозь меня и дальше к дерущимся магам.

На вас повесили дебаф Сокрушительное отчаяние (15с)

Сокрушительное отчаяние

Наносимый вами урон снижен на 15 %, а ваша меткость и шанс нанесения критического удара на 7 %.

Здоровье упало в оранжевую зону. Не сдох только потому, что Фобос в последнюю долю секунду успел набросить на меня барьер, поглотивший больше 60 тысяч урона, если верить возникшему и исчезнувшему баффу.

— Попался! — в предвкушении прошептала позади Вендетта и куснула меня за ухо. — Я рада нашей встрече!

Сумасшедшая сука.

— Не могу ответить взаимностью, — прохрипел я, кастуя Первородные оковы.

Жгуты чернильной тьмы ударили из земли, пеленая её. Самохил вкупе с прилетевшей заботой тифлинга вернули меня со смертного одра. С трудом я соскользнул с её ножа и наотмашь рубанул мечом.

Обезглавливающий удар отыскал её шею… и будто налетел на стальную шпалу. Клинок снял десяток процентов, завязнув.

Асимар рыкнула, разрывая контроль. Отвела руку чуть назад, кастуя Сакральные путы. Эту технику я уже хорошо изучил.

Из двух тоннелей — впереди и позади нас — послышался рёв воды. Глаза девушки расширились. Я попытался развернуться, но не успел.

Высоченная волна, настоящее мини-цунами, подхватила нас и поволокла за собой прямо на каменную стену зала.

От столкновения с плитой хрустнул нос. В голове зашумело. Я больно прикусил язык и ощутил железный привкус крови во рту.

Барахтаясь под водой, задыхаясь от шока, вынырнул. Десятки юрких теней влетали в помещение, усиленно работая хвостами. Впереди всех по воде скользил настоящий гигант. Уже знакомая мне фигура — барон сахуагинов. Его сопровождали три морские жрицы.

Под их контролем струи грязной вонючей воды, щупальцами хлестали и рассекали тела немногих выживших.

Данриэль и Зарракос всплыли, отфыркиваясь. Если эльфа от атак закрыл уже виденный мне золотистый щит веры, то тифлинга — мрачный чёрной покров. Он дёргался, словно языки огня. И даже не думал исчезать от контакта с водой.

Аврора вбила копьё в стену и держалась за него. Изрядно побитый Краан с изрезанной рожей, как паук вцепился в каменную кладку.

Векантра и её бойцы успели воспарить с помощью Левитации. Они — единственные, кто не был вынужден заняться уроками плавания.

Баргуса видно не… А. Нет. Разорванное пополам, дочерна обожжённое тело качалось на волнах, как импровизированный плот. Узнал я его только по наколенникам в виде головы дикого кабана.

Разз же с возмущением барахтался неподалёку. Дико вращал глазами и всё пытался скастовать что-то пламенное. Магия сбоила, создавая струи кипящего пара вокруг.

Ашранну, Деймоса, Фобоса и Маджестро я отыскал не сразу. Их всех раскидало по разным углам зала. Мои выглядели побитыми, но живыми. Шестёрка Малаака же — откровенно паршиво.

Щелчки и стрекотание донеслись со стороны сахуагинов. Морские дьяволы ринулись в атаку, не пытаясь вступать в переговоры. В принципе их можно понять. Если бы ко мне домой заявились какие-то уроды и начали убивать друг друга, попутно разрушая мою хату, я бы тоже обиделся.

Вот только их опередил десяток подводных силуэтов, что взрезали водную гладь спинными плавниками.

Долбаные акулы! Ненавижу акул!

Перед моим лицом раскрылись здоровые челюсти. Не большая белая, но в близкое знакомство всё равно вступать не хотелось.

Прыжком в тень бросил себя под потолок зала и завис, разом став целью для нескольких водных плетей. Вороний грай удачно задел двух жриц из трёх, прерывая поддерживаемое заклинание. Потоки грязной жидкости опали, рассеиваясь.

Оставшиеся в живых бойцы защищались от акул и довольно успешно. Разз взрывал их изнутри, как перегретые в микроволновке голубцы. Фарш так и разлетался во все стороны.

Данриэль и Вендетта, оказавшиеся спиной к спине, отражали нападения. Ашранна вытягивала из спутников сахуагинов саму жизнь. Кое-как справлялись и остальные.

Следующий шаг предпринять я не смог. Времени не хватило.

Векантра нараспев протянула заунывный мотив.

И Эстрикс ответила.

С потолка на тончайших нитях паутины спустились огромные жирные пауки, сотканные из тьмы. Ожившие плотные тени. Больше двух десятков.

Они впились мощными хелицерами в тела рыболюдов, а те зашипели и защёлкали. От боли. Поскольку из всех отверстий у них хлынула кровь, постепенно усиливаясь. Вначале тонкие ручейки, через три секунды уже полноводные потоки. Синие струи запятнали чешуйчатые тела и оставили яркие кляксы на воде.

Матриарх же, как дирижёр, направила призванных арахнидов на выживших сахуагинов. Больше шести штук облепили огромного четырёхрукого барона. Тот ревел раненным боровом, срывал их, но укусы и паутина делали своё дело.

Мелькнул болас Вендетты, сковывая две конечности кричащего великана. К нему добавился брошенный Авророй щит, что на долю секунды оглушил цель.

— Проклятое порождение морей! — громко прошипел Данриэль.

Шар прекрасного золотого света упал на голову барона. На первый взгляд эфемерный, но очевидно неподъёмный, ибо громилу согнуло в три погибели.

Зарракос, которого я упустил из вида, мигнул, возникая прямо между громилой и остатками амфибий. Вскинул обе ладони перед лицом, словно молясь. Плавающие подле него магические руки повторили этот жест. Вокруг тифлинга закружилось кольцо длинных фиолетовых