Искусствовед Юлиус Мейер-Грефе обнаружил (с помощью гида) в Египте «древнюю» статуэтку (в песке). Он похвастался находкой знакомому торговцу, на что тот меланхолично «пригласил меня (то есть Мейер-Грефе — Авт.) в заднее помещение своей лавчонки, открыл шкаф и показал мне четыре или пять совершенно таких же статуэток. Каждая из них была покрыта песком тысячелетней давности. Их делают в Бунцлау…».

В 1925 году Андре Мальро познакомился с коллекционером, путешествовавшим по Индии от Бостонского музея. Он показал Мальро пять маленьких слоников из слоновой кости, которых только что приобрел у одного индуса. «Видите… — сказал он, — я покупаю слоников. Когда мы производим раскопки, я, перед тем как засыпать ту или иную гробницу, кладу в нее слоников. Если через пятьдесят лет другие исследователи вновь вскроют гробницу, они найдут слоников, которые к тому времени успеют покрыться зеленой пленкой и потеряют свой новенький вид, и немало поломают себе голову над этой находкой… На одной из башен Ангкорвата я выгравировал… весьма неприличную надпись по-санскритски и хорошенько ее замазал, так что она выглядит очень старой. Какой-нибудь плут ее расшифрует».

Знаменитый Бенвенуто Челлини рассказывает в своей автобиографии, как он создавал вазы, объявлявшиеся затем древними, античными. «На этом маленьком дельце я много приобрел», — говорил он.

В 1906 году в районе Синая было обнаружено восемь надписей, отнесенных к XIV–XV векам до н. э. В 1923 году археолог Г. Гримме выпустил работу с расшифровкой двух из них. Согласно Гримме, надписи подтверждали историческое существование Иосифа и Моисея. Среди специалистов вспыхнули споры. Одни объявили ошибочной расшифровку, другие утверждали, что это грубая фальшивка. Гримме защищался. Но самое поразительное, что никто из специалистов не удосужился взглянуть на оригиналы надписей; вся научная дискуссия велась вокруг рисунков, сделанных Гримме. И только лишь некоторое время спустя египтолог Зете догадался (?!) наконец обратиться к оригиналам и опубликовал точные снимки надписей. «Оказалось, что там нет ничего похожего на то, что прочитал Гримме». На оригиналах сохранилось лишь несколько полустертых значков: вся остальная площадь была полностью разрушена. Эти разрушенные тексты и «восстановил» Гримме, прекрасно зная, что вряд ли кто-нибудь из его коллег станет интересоваться хотя бы фотографиями подлинных надписей. Его разоблачили лишь потому, что «прочтение» было излишне сенсационно.

«Любой коллекционер знаком с ренессансными подделками античных бронзовых статуэток (а может быть, многие из них — оригиналы, если учесть новую хронологию? — Авт.). Некоторые из них сделаны с таким мастерством, что еще и по сей день красуются в витринах античных залов музеев.

Были скульпторы, которые буквально специализировались на такого рода подделках. Один из них даже заработал прозвище Антико, т. е. — античный. Интересно, что ранняя слава Микеланджело в какой-то степени зиждилась на подделке…» Молодой и еще неизвестный Микеланджело создал статуэтку купидона, а некий Бальдассаре дель Миланезе предложил перепродать ее как «античный подлинник». Сделка удалась, и статуэтка приобрела большую известность. Подлог вскоре раскрылся, но Микеланджело в Рим «прибыл уже знаменитостью — скульптором, сумевшим подняться до мастерства древних ваятелей. Именно в этот период юноша получил первые большие заказы…». Одной из основных причин поездки А. Дюрера в Венецию в 1505 году было желание добиться того, чтобы венецианский сенат запретил итальянским художникам подделывать его гравюры. «Сенат принял в этом вопросе странное на взгляд человека нашего времени постановление; он не запретил подделку, но воспрепятствовал тому, чтобы фальсификаторы ставили монограмму Дюрера на своих гравюрах…»

«Новую эру в коллекционировании открыли в конце XIX века американцы… Они стали скупать все, что попадало под руку, платя бешеные деньги. Этим они сразу взвинтили цены на произведения искусства». Мы не будем здесь останавливаться на широко известных и массовых подделках произведений живописи. Лишь один пример: «Остроумный француз назвал Коро автором 3000 картин, 10 000 из которых проданы в Америку. Но правда оказалась еще сенсационнее шутки… Рене Хьюг насчитал в одной Европе около 30 000 работ Коро… Доктор Жюссом обладал коллекцией из 2414 произведений и автографов выдающегося французского художника. Увы, все до одного были фальшивыми… Только лишь в США было ввезено 9428 картин Рембрандта, 113 254 рисунка Ватто…»

Существует еще и так называемая «бросовая фальсификация» — буквально промышленность подделок самого низкого сорта. Рихард Кац рассказывал, как при нем феллах у подножия пирамид выкопал «настоящую» древнеегипетскую статуэтку. При внимательном рассмотрении на статуэтке оказалось клеймо: «Сделано в Пфорцгейме». Этот городок славился как процветающий центр имитаций. Мы говорили выше только о фальсификатах, разоблачение которых вызвало большой шум, но при этом следует помнить, что постоянно и незаметно работает армия безвестных и самоотверженных тружеников на ниве подлогов, не претендующих на большие заказы и незаметно внедряющих в жизнь свою продукцию.

В 1864 году де Ноливо привез из Флоренции «древний» бюст Джироламо Бенивьени, друга Савонаролы: бюст был продан с аукциона за бешеные деньги и попал в Лувр. По поводу скульптуры были уже написаны десятки искусствоведческих статей и научных исследований, когда в 1867 году появились данные, согласно которым автором бюста оказался скульптор Джованни Бастиниани. Разразился грандиозный скандал. Особенно были возмущены специалисты-профессионалы. Известный скульптор Эжен Луи Лекен публично заявил: «Я готов до конца дней своих месить глину тому, кто сумеет доказать, что он — автор „Бенивьени“». Директор Императорских музеев де Ньеверкер неосторожно пообещал: «Я плачу пятнадцать тысяч франков тому, кто создаст парный к „Бенивьени“ бюст». Лекен опубликовал серьезную научную статью, достоверно и научно доказав (исходя из хорошо ему известных особенностей старинной и новой техники скульптуры), что бюст — «безусловно очень древний». Наконец, на сцене появился автор — скромный Бастиниани. К великому смущению знатоков, скульптура была перенесена в Музей декоративного искусства.

В наше время наиболее знаменитой подделкой явилось создание в первые послевоенные годы немецким реставратором Мальскатом фресок в церкви Святой Марии в Любеке. Факт этот еще примечателен тем, что фальсификатором выступил официальный реставратор. История такова. В результате бомбардировок в годы войны часть штукатурки в церкви обрушилась и открылась старая роспись, для реставрации которой и был приглашен Мальскат. Как потом выяснилось, от подлинных старых росписей мало что осталось. Чтобы не потерять выгодный контракт, Мальскат (с ведома других специалистов!) предпринял грандиозный подлог, выдав его за подлинную роспись XIII века. Не утруждая себя восстановлением уцелевших остатков фресок, он заново расписал стены! В 1951 году Любек отмечал 700-летие церкви Святой Марии. «Спаситель национального сокровища» был в центре внимания и щедро вознагражден. Но спасителем художественных ценностей был признан не Мальскат, а его работодатель Фей. Тогда оскорбленный Мальскат решил мстить и выступил с разоблачением. Этот скандал вряд ли имеет себе равных: он был назван по всей Европе «величайшей аферой XX века». Специалисты, видные ученые, реставраторы, сотрудники ведомства по охране памятников, не хотели верить (!) Мальскату, заявляя, что он страдает манией величия. Только спустя длительное время Мальскату удалось добиться назначения специальной комиссии. Скандал начал широко разрастаться. Комиссия обнаружила и другие шедевры «реставрационной» деятельности фирмы Фея. В частности, полностью подложными оказались «реставрационные» росписи капеллы госпиталя Святого Духа и церкви Святой Екатерины. Между прочим, выяснилось, что Мальскат даже не сбивал старую штукатурку — он писал по ней же! — не утруждая себя излишней работой.